— Дальше… там ничего не было? — нетерпеливо спросил рыжий горец.
— Погоди… какая-то чушь насчет… а, вот. Единственное, что оправдывает жизнь — любовь. Точно.
— А ты считаешь, что это чушь?
— Ну, может и не чушь… — Олег вспомнил Бранку. — Но только это совсем о разных вещах. Война — и любовь.
— Есть великие вещи — две, как одна.
Во-первых — любовь. Во-вторых — война, — напомнил Йерикка.
— Киплинг, — узнал Олег своего любимого поэта. — Только все равно. Какое имеет отношение война к любви?
— Не будем спорить, — Йерикка стер с лица воду. — О, капает… Вот только подумай, зачем мы тут? Точему мы все это терпим? Из чувства долга? Ради идеи? Плохо воюет тот, кому нечего защищать. А защищают лучше всего то, что любят…
— Мы констерьваториев и вертисиськетов не кончали, — досадливо ответил Олег, двинув Йерикку кулаком в спину. — Где нам равняться в фаллософии с разными всякими…
Йерикка развернулся к Олегу и взял его за плечи. Слегка встряхнул и спросил каким-то странным голосом:
— Слушай… а ты часто думаешь о том, что мы все вернее всего погибнем?
— Ты что? — Олег высвободился из его рук, удивленно сказал: — Не-ет…
— А вот я, — с силой выговорил Йерикка, — не могу об этом забыть ни на секунду… Стоп, что это?!
Йерикка присел, и Олег, не дожидаясь приказа, присел тоже — уже рефлекторно.
— Тш! — Йерикка поднял руку, сзади стало тихо. Подбежал, пригибаясь, Гоймир.
— Хорошо то, что сейчас не ночь. Долбаки мы, вход в пещеру не замаскировали…
Мальчишки наблюдали за тем, как около дюжины горных стрелков один за другим прошли шагах в ста от развалин, нацелив во все стороны ручные пулеметы. Четверо в середине несли большие и, видимо, тяжелые мешки защитного цвета.
— Положим, как на ладони же… — подал голос Резан. Гоймир покачал головой
— Не… Ты мысли — идут ИЗ стана, да с грузом… Что у них в крошнах?
— Я знаю, что, — Олег покусал сгиб пальца. — Аппаратура связи. И будет это пост РЛС. В такую погоду даже вертушка, наша — ну, вертолет — без точной наводки разбилась бы запросто. Выбегут, найдут площадку, поставят аппаратуру наводки…
— …а сигналы-то будем подавать мы, — заключил Йерикка.
— Кровь Перунова! — Гоймир сплюнул. — Как в Оземово царство провалились!
— На надо так громко, мы же не знаем, где они, — Йерикка вытер лицо повязкой.
— Да и мы-то где — одно загадка, — пробормотал кто-то.
Мокрый снег кружил рядом, идиотски выглядел, ложась на зеленые траву и листву. Гоймир кипел от злости и стыда — горцы под его командой упустили врага в родных местах!
— По следам мы их не найдем, — Олег остановился. — Давайте разделимся на пятерки и поищем методом тыка.
— Неплохая идея, — одобрил Йерикка. — Гоймир, Резан, я… и кто поведет четвертую пятерку?
— Я, — снова подал голос Олег, — если никто не против. И даже согласен взять не четверых, а троих.
— Я с тобой, — тут же сказал Богдан.
— Я тож, — присоединился Морок.
— Я с братом, — руку поднял Холод. Все решилось прежде, чем Гоймир успел вообще сообразить, что к чему и что вообще происходит. Ему оставалось только наклонить голову:
— Добро… Гранатомет не потеряете. А лучше оставьте вовсе, тяжёл…
…Олег повел своих на восток, к Дружинным Шлемам, но, чтобы не переправляться второй раз через довольно широкую реку, повернул по течению Птичьей на северо-запад. И буквально через версту Богдан вдруг потянул в себя воздух широко вздутыми ноздрями — словно животное:
— Дымом тянет, — тихо сказал он. Все тихо зашмыгали носами — и даже Олег ощутил хорошо знакомый, но давно уже не встречавшийся запах сигаретного дыма.
— Курили малое время назад, — уверенно сообщил Холод. — А вот и скурок! — он ловко подцепил концом меча «бычок» сигареты с фильтром.
— Вот это я называю — повезло, — Олег передвинул автомат на бедро, стволом вперед. — А ну — к бою, они могут где угодно оказаться… Холод, двадцать шагов влево, Богдан — вправо, Морок — на десять тагов позади… Полная тишина, сигналы обычные.
Горцы молча разошлись, как указано, почти растаяв среди мокрого снега. Олег в очередной раз удивился их сказочной выносливости. Да и своей можно было удивляться — откуда что берется?! На ходу он еще несколько раз натыкался теперь уже на полузанесенные снегом следы ботинок и уверился, что они идут правильно.
Но потом вдруг неожиданно как-то захлюпало под ногами, из мокрой метели выступили сумрачные, вымороченные силуэты деревьев, и Олег в нерешительности остановился. Было очень тихо, лишь отчетливо шуршали тысячи тысяч падающих снежинок.
Слева возникла тень — это был Холод. С другой стороны подошел Богдан, глаза. у него были круглыми от испуга:
— Вольг, Вольг… — зачастил он, — Где то мы?!
— Случилось чего, йой? — встревоженно спросил, подходя, Морок. А Холод вдруг присвистнул:
— Щит Дажьбогов! — он потер лоб. — Да то ж Лесное Болотище, лишнего к закату мы хватили…
— Холод, — пробормотал Морок, глаза у него бегали, — так ведь то ж… оно самое место?
— Так оно, — раздраженно отозвался Холод, — оно и есть, да ведь одно — басни про него баснят, и чего тут?!
— Одно так ли? — покачал головой Морок. — Часом чего ж ты меня им пугал?
— А чтоб послухом был, — весело ответил Холод, потрепав брата по волосам, но Олег был готов поклясться, что лицо у него встревоженное.
— Может, обойдем? — неуверенно предложил он, вспоминая карту. — Оно вроде бы не очень широкое…
— В такой снег по легкому в него прямиком и ухнуть… а там… — Холод выдал себя испуганным взглядом. — Добро будет назад вернуться — пусть Кашей их водит!
— Да чего вы так трясетесь? — спросил Олег. — Ну болото. Так в ваших местах везде болото, где гор нет.
— Вольг, — серьезно ответил Холод, — то не болото. То ЛЕСНОЕ Болото.
Олег нахмурился. Только теперь он вспомнил слышанную не так уж давно былину, как бились в этих местах Кащей и Святогор Заступник, и от той битвы треснула до сердца Мать Земля. Место, где пропадают люди, болото, даже к границам которого подходить опасно, потому что кое-кто прямо говорит, что Кащей- Чернобог тут и живет, это и есть его вотчина. Горцы населяли болото жуткими чудовищами, перед которыми лесные уводни были просто конфетками. И отбросить эту мистику никак не удавалось — мысли сами съезжали на неё.
— Ноги надо уносить, — у Богдана плясали губы, он озирался.
— Твоя правда, — согласился Морок, — и не мне последним идти, хоть казните…
— Тихо, — жестко сказал Олег. Он командовал, этими ребятами — по крайней мере, сейчас — и это помогло справиться с собой. — Никуда мы возвращаться не будем. У нас война, а не Коляда (1.) Мы врага преследуем, и я за ним и в Кащеево царство пойду! Холод, Морок, пройдете шагов… нет, пойдете на полночь, пока не упретесь в болото. Тогда просигналите. Мы двинем кромкой и снова встанем на след.
— А разом… — Богдан сглотнул, повернулся в сторону болота. — Разом они туда пошли? Нездешние одно…
— В этом случае, — Олег заставил себя улыбнуться, — мы их никогда больше не увидим.
