— Самому сходить, нет… — Гоймир заколебался, но Олег тряхнул головой:
— Не заблужусь. Что им сказать?
— Да все обскажи, что у нас с Дружинных Шлемов и было. И про их дела расспроси…
— Хорошо.
Олег пошел к своему снаряжению. Йерикка поймал его за ковбойку.
— Почему идешь? — понизил он голос.
— Я же говорю — прогуляюсь, — ответил Олег.
— М? — поднял бровь Йерикка. — Ладно.
— Не пойму, — прищурился Олег, — что ты меня контролируешь?
— Хочу тебя вернуть Бранке в целости, а не фрагментарно.
— Хитрый ты парень, Эрик, — повторил Олег, бросив взгляд на солнце. — Хорошо иметь такого друга. И плохо — врага.
— У меня их нет, — улыбнулся Йерикка, вытягивая ноги.
— Совсем нет? — опустил глаза Олег и смерил Йерикку взглядом. — Врагов?
Йерикка продолжал улыбаться чуточку отстраненной улыбкой. И ответил:
— Живых, — а потом задумчиво сказал: — С тобой пойти, что ли?
— Ага. И отвезти меня в колясочке — пусть агусенька подышит свежим воздухом, — ядовито согласился Олег. — Нет уж. Прогуляюсь. Пока! — и он, повернувшись, весело махнул рукой, зашагал прочь, на ходу поправляя снаряжение.
Олег шел через сосняк без дороги, держась по солнцу указанного направления и преследуя одну цель — выйти к веси как можно скорее. Его окружала северная красота — прямоствольные сосны, густая поросль папоротника под ногами, а на редких открытых местах грело солнце и из верескового ковра поднимались гранитные глыбы серого и алого цвета. То и дело попадались ручейки. Высокое бледное небо было безоблачным.
Но Олег давно перестал замечать эту красоту, Лишь по временам, когда лес расступался широко, и далеко-далеко на западе сверкало море, мальчишка замедлял шаг. Но и это он делал лишь для того, чтобы пробормотать пару нелестных слов в адрес различимых на этом блеске серых штрихов — кораблей десантной эскадры.
Он перебрался по бревну через широкий бурный ручей. И сразу же встал на колено.
В нескольких шагах, у большой глыбы, похожей на ракету, готовую к старту, лежал ничком человек в форме горного стрелка. В правом виске чернела дыра, залитая свежей кровью. Подальше лежал второй — на спине, с развороченной грудью. Третий, четвертый и пятый виднелись еще дальше — что с ними, было неясно, но то, что они мертвы, сомнению не подлежало.
Ироничное уханье совы, раз давшееся совсем рядом, заставило Олега вскочить, вскинув руку:
— Салют!
Парня своих лет, появившегося из-за «ракеты», Олег чуть-чуть помнил по ярмарке — это был Мирослав, правая рука Квитко из племени Снежных Ястребов, как и Рыси, оставшегося зимой без взрослых мужчин. Поднявшегося впереди из вереска рослого немолодого мужчину Олег не знал, цвета его тоже не были знакомы, но он догадался, что это и есть Дрозах, Лис. Стволом вверх Дрозах держал длинную СВД. Подальше появился мужчина с АКМС при подствольнике — тоже Лис, наверное.
— Добрая встреча, приемыш, — добродушно поздоровался Дрозах. Олег кивнул:
— Чем это вы тут занимались?
— Я иду-от, — пояснил Мирослав. — А они мне навстречу. Но они-то тут уже сидят, одно! Так того — я. А тех — то они.
— Все ясно, — согласился Олег. — Ну, обошлось, и хорошо.
— Куда как добро! — захохотал Дрозах. — И то добро, что не разминулись лесом! Ладом, пошли вон до тех пёночков, говорить… Йой, а что ж воеводы ваши, индо заняты так?
— Опаской живут, а наших голов не чтоб жаль, — подмигнув Олегу, ответил Мирослав. — Да пошли.
Они двинулись по вереску к сосновому борку в сотне шагов от того места, где стояли.
Олег чуть приотстал. Дрозах и неизвестный молчаливый его спутник шли почти рядом. Мирослав вырвался вперед и шагал уже по опушке, держа на плече американский карабин «кольт» с массивным подствольником.
— Пёночки-то где? — спросил он, повернувшись.
— Глянем, глянем! — откликнулся Дрозах. — Там-то их ровным четыре…
Олег нагнулся — поправить ремни кута — уже у самых сосен.
Когда он выпрямился — перед ним никого не было. И мальчишка не сразу понял, что его спутники… ЛЕЖАТ.
Никогда в жизни не было Олегу так страшно. Даже когда их с Богданом захватили в плен. Там все было понятно, а тут… Тихий сосновый бор светился насквозь, как решето, было солнечно и тепло, но от этого происходящее казалось еще более жутким и нереальным.
Ближе всех лежал оставшийся безымянным Лис — и Олег мог видеть совершенно отчетливо дырочку от пули точнехонько между бровей и застывшее на лице спокойное выражение: убитый так и не понял, что с ним произошло. Подальше, уткнувшись лицом в валежину, замер Дрозах. Прядь волос на затылке слиплась от крови — там, очевидно, скрывалось выходное отверстие. И шагах в пятидесяти лежал на спине, разбросав руки и ноги, Мирослав.
— М-мир… — обрывисто окликнул Олег. Его била дрожь; он ощущал на себе внимательный, пристальный взгляд стрелка. И все-таки пошел на подламывающихся ногах к Мирославу. Мальчишке казалось, что он идет, разрывая грудью плотную, упругую паутину… и только пройдя половину расстояния, он понял с беспощадной отчетливостью — это страх.
И еще — что он на прицеле…
…Один из друзей отца, дядя Витя, был в свое время профессиональным снайпером спецназа ГРУ МО СССР. Олег любил слушать его рассказы. Противник, уложивший, как на стенде мишени, троих горцев, мог быть только очень опасным и опытным врагом. Но он не выстрелил сразу… И сейчас Олегу вспомнились рассказы дяди Вити. "Если не выстрелили сразу, — говорил он, — то мысленно невольно назначаешь рубеж, до которого позволяешь дойти врагу. Что угодно — дерево, куст, труп, камень приметный. Из-за этой привычки я однажды промахнулся и однажды именно благодаря ей уцелел. Первый раз тот, в кого я целился, интуитивно что-то ошутил и успел спастись. Второй раз так же спасся я сам…
…Рубеж! Тело Мирослава!
Зачесался висок. Словно кто-то легко-легко прикасался к нему. Главное — не выдавать чувств. Мне просто страшно. Не дать понять, что догадался, а то он выстрелит раньше.
— Мирослав, — позвал Олег снова.
Еще два или три шага. Два? Или три?
И сделав третий — последний! — шаг, Олег сжался в комок, бросаясь вниз и в сторону.
Выстрела он не услышал. Но увидел, как, подскочив, повалилась молоденькая сосенка — на уровне его виска. И почти тут же вторая пуля подняла фонтанчик дерна и палых иголок там, куда упал сначала успевший откатиться за сосну Олег. Третья — навылет прошибла дерево, и Олег увидел в нескольких сантиметрах от лица бело-розовое, похожее на рану в живом теле, отверстие, оплывающее янтарной, пахучей смолой…
Очень медленно и осторожно Олег выглянул у самых корней. Скользнул взглядом по верхушкам сосен — для порядка, там не спрячешься, да и неудобно стрелять с корабепьного гиганта… Перевёл дыхание, чувствуя, как пот стекает по спине — холодный, липкий…
В лесу стояла тишина. Молчали даже птицы, напуганные непонятным.
"Интересно, он думает, что убил меня? Если да, то сейчас появится… он не мог не видеть, что нас шло четверо…"
Мальчишка сдунул травинку, мешавшую смотреть… и песком, землей, кусочками корня брызнуло в глаза! Прежде чем зажмуриться от нестерпимой рези, Олег успел заметить сажень за пятьдесят, в подлеске, редком и невысоком, как и везде в сосняках, мгновенный промельк движения, но выстрелить уже не смог —
