А толпа у стола собралась отменная. Кроме государя с фаворитом, тут были: фельдмаршал Шереметев, комендант Рен, генерал-майор фон Верден, Никита Зотов, князь Нарышкин да еще множество таких, чьих имен так Андрей и не узнал. Золотарев вдруг посмотрел на Алексея, что сейчас сидел рядом с ним. Тот неожиданно сжал свои маленькие кулачки и прошептал:
— Они больше о себе думают, чем о государстве.
Под «они» мальчишка, решил эстонец, скорее всего, подразумевал свиту, чем отца с его приятелем. Когда же весь этот беспредел закончился, Петр посмотрел на вернувшихся, на свои места собутыльников и молвил:
— Все это хорошо, да вот есть два препятствия. Ты Борис Петрович, — сказал он, обращаясь к фельдмаршалу, — должен взять крепость Копорье, а ты генерал-майор фон Верден — Ямы. В противном случае, все ваши дворцы будут принадлежать Карлу XII.
Вскоре крепости капитулировали перед русскими войсками. Государь даже съездил туда, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. И уже там, после того как Ямы переименовал в Ямбург, до него дошли сведения, что Крониорт из Лифляндии движется в сторону Петербурга с двенадцати тысячной армией.
Золотарев об этом узнал уже в Шлиссельбурге, в конце июля тысяча семьсот третьего года, куда они с царевичем вернулись через три дня после основания Петербурга.
Алексею Петровичу гонец доложил, что его отец выступил на опережение, с гвардией и четырьмя драгунскими полками. Баталия произошла у реки Сестры, где Крониорт был разбит, и вынужден был бежать с уцелевшими солдатами до Выборга.
Между тем к Ямбургу подступил нарвский комендант генерал-майор Горн. Да вот только зазря он это сотворил. Окрыленные победами войска фельдмаршала Шереметева, заставили полководца под прикрытием артиллерии бежать к Нарве.
Так же до Шлиссельбургского гарнизона доходили сведения о закладке на Олонецкой верфи, в присутствии самого государя, цельных шесть фрегатов. А уже в конце августа Петр вернулся в Петербург на новопостроенном фрегате «Штандарт». Именно в те дни, над построенными бастионами Петропавловской крепости взвился кайзер-флаг.
В сентябре тысяча семьсот третьего года в Санкт-Петербург пришел первый голландский торговый корабль. На радостях Петр пригласил шкипера и матросов на постой в дом Меншикова. В честь сего важнейшего события он одарил шкипера пятистам червонцами, а каждому матросу приказал выдать триста ефимок. Кроме того, монарх распорядился, второму шкиперу, что приведет сюда корабль — выделить триста червонцев.
Голландец только руками разводил, да восхищался щедростью русского царя. Но больше всего его удивило то, что Петр приказал раскупить все товары.
Первого октября русский монарх заключил договор с Августом, обязавшись усилить его саксонцев двенадцати тысячной армией. Посулив ему при этом триста тысяч рублей. В тот же день из Петербурга уехал обер-коммисар князь Дмитрий Голицын.
Когда же лет покрыл Балтийское море, Петр Алексеевич съездил на остров Котлин, что лежал в Финском заливе, где и повелел построить крепость.
Глава 8 — И снова Нарва
Девятнадцатого марта тысяча семьсот четвертого года, Петр Алексеевич после посещения Олонца прибыл в Петербург. До этого пришлось ему все больше делами, связанными с южными границами России приходилось. Султан Ахмет III, через послов своих жаловался государю на построенные крепости: Троицка, Каменного Затона и Таганрога. Считая, сей факт вопиющим нарушением договора. К тому же монарх московский из-за Волги под Азов перевел калмыков, отдавая им тем самым выгодные земли для кочевья.
И все это приходилось делать в Москве, а вот в Петербурге дела совершенно иные. К началу мая, привезена была на Котлин батарея, и началось активное строительство укреплений, для коих целей из новой столицы часть каторжан перевели. А уже по окончанию строительства государь повелел фельдмаршалу Шереметеву идти с псковским корпусом под Карелу.
А между тем шведы в Дерпте умножали войско. Взяли под свой контроль Чудское озеро, да вот только смелости русских не рассчитал. Высланная туда часть пехоты, под командованием генерал-майора фон Вердена, заблокировала выход эскадры. Посадив своих солдат на простые лодки, у города Кастерека генерал-майор атаковал флот. В ходе сей операции фрегаты были полонены, а вице-адмирал Лошер адмиралтейский корабль взорвал вместе со всем экипажем.
Двадцатого мая Петр пожаловал Романа Брюса обер-комендантом Санкт-Петербургской крепости и с генералом князем Репниным, с полками гвардии и с Ингермандским отправился было под Карелу, но у Шлиссельбурга, где решил посетить сына узнал, что вице-адмирал де Пруа с флотом пришел к устью Наровы — и атаковал окольничего Петра Апраксина, с намерением ввезти в нарву провиант, куда сухим путем от Ревеля шел генерал-майор Шлиппенбах.
Тут уж Андрей Золотарев не выдержал и сам напросился в действующую армию.
— Ну, куда, куда, — молвил Петр, — мне тебя пристраивать. Понимаю, что земля это твоя родная, но ничего поделать не смогу. Вот если только весь полк Белозерский с собой взять. Твои огольцы готовы?
— Да государь!
— Вот и ладненько. Тогда выступайте и запомните, что к концу мая должны быть под Нарвой. Вот только царевича с собой не бери. Мал он еще, в таких баталиях участвовать. Да и наследника у меня другого нет, коему я дела свои мог бы передать. А ты его, я погляжу, уму-разуму научил. Я теперь уверен, что-то, что должно произойти, теперь вряд ли случится.
Переночевал в крепости, и уже на следующее утро выступил с войсками в сторону Нарвы.
Тридцатого числа русские войска собрались под крепостью. Явившийся к Петру Андрей, тут же был назначен в адъютанты к фельдмаршалу-лейтенанту, шестидесяти летнему шотландцу, Огильвию, коему была поручена осада цитадели. Между тем Шереметев осаждал Дерпт.
Государь все это время метался между Нарвой — Петербургом и Дерптом. В последний прибыл не довольный. Осада уж больно долго тянулась
— Кончай сим безобразием Борис Петрович, — проговорил Петр, сидя на кушетке в палатке Шереметева. — Я, конечно, понимаю, что полководец ты опытный, но промедление смерти подобно. Нужно заканчивать со всем эти и брать город. Вот мой новый план.
Двенадцатого июня, в присутствии монарха, солдаты прорубили палисад, взяли равелин, где, завладев пятью огнестрельными орудиями, развернув оные в сторону города, после жестокой перестрелки вошли в город.
— Вот так бы давно нужно было поступать, — сказал Петр, и на следующий день вернулся к Нарве.
Вместе с государем из-под Дерпта были доставлены под вражескую крепость около ста сорока пушек.
Собрав всех у себя в шатре. Петр предложил сделать пролом с Ивангородской стороны в бастионе «Виктория». Плюс ко всему, несколько воздушных шаров, при удачном ветре (Андлары по две штуки располагались с западной и восточной стороны, один с северной), должны были начать бомбардировку с воздуха.
Тридцатого июля началась бомбардировка крепости. А уже через восемь дней в образовавшийся в бастионе «Виктория» пролом хлынули русские войска. С другой стороны после обстрела обрушился бастион «Гонор», засыпав тем самым ров.
На предложение сдать крепость, а Петр делал это два раза, Горн отвечал категорическим отказом.
— Вот ответ коменданта, — молвил государь, протягивая фельдмаршалу-лейтенанту послание от
