Он наклонился к экрану локатора и постучал по очертаниям ясно различимых развалин древнего города, находившихся километрах в десяти на север.
– Ты сдурел, там наверняка много американцев, надо уходить в горы, – возразил Костян, но Гризов неожиданно резко оборвал его.
– Об американцах не беспокойся, старшой, я их беру на себя, – крикнул он, и добавил, обернувшись к Голуазу, – тяни к развалинам, дорогой. Тяни, это наш шанс. Нам надо именно туда.
Никаких окриков со стороны резко замолчавшего Костяна не последовало, поэтому Голуаз выполнил приказ журналиста. Не больше минуты он вел вертолет по приборам, а потом вдалеке показалась высоченная башня, стоявшая посреди остатков древнего города, и Голуаз стал править на нее.
Когда внизу замелькали остатки полуразрушенной крепостной стены, а точки на локаторе, обозначавшие американские вертолеты, приблизились на критическое расстояние, журналист приказал пилоту:
– Садись.
И Голуаз бросил вертолет вниз. Туда, где была только пустыня. Зарывшись в песок, подняв целые его тучи вокруг себя, вертолет сел на холме, напротив древних ворот неизвестного города.
– И что теперь? – рявкнул Костян, хватаясь за автомат, – куда ты нас привез, Сусанин хренов? Американцы будут здесь через минуту, а мы видны как на ладони!
С этими словами он выскочил из вертолета и осмотрелся.
– Один песок кругом. Лучше бы сели прямо в городе, среди развалин. Там хоть есть где спрятаться.
Голуаз, покинув вертолет, настороженно вглядывался в небо, из которого скоро должны были посыпаться американцы. Он тоже оценил расстояние до развалин, посмотрел на высоченный минарет, и, тряхнул автоматом, высказал свое мнение:
– Добежать не успеем. Это хана.
Костян обошел вертолет и остановился рядом с журналистом, который с безмятежным видом рассматривал горизонт с противоположной стороны.
– Хотелось бы объяснится перед смертью, – вежливо попросил он, – какого черта мы здесь делаем? Или ты с Рушди об этом договорился?
– Расслабься, – посоветовал ему Гризов, – все будет в порядке. Мы на месте. Об американцах не беспокойся.
– И как ты интересно, собираешься с ними разобраться? – поинтересовался Костян, – одним автоматом? Или в песок зароешься?
– Нет, – все также спокойно ответил Антон, – я зарою их.
Костян вопросительно прищурился, словно услышал слова умалишенного. Вместо ответа Гризов указал на горизонт. Оттуда с бешеной скоростью приближалась стена песка.
– Бляха-муха, – только и сказал старшой, – Песчаная буря. Нам же самим каюк! Засыплет по самые гланды.
– Я же тебе говорю, расслабься, – посоветовал Гризов, – с нами все будет хорошо. Я тебе это обещаю. Садимся в вертолет и пережидаем минут десять. За это время все само собой рассосется.
Костян еще раз посмотрел на Антона, затем на заходившие для атаки американские вертолеты, которые уже выстроились в боевой порядок, недоверчиво ожидая, как это все само собой будет рассасываться.
Сплошная стена песка быстро приближалась. И американские пилоты её, похоже, тоже заметили. Стройный атакующий порядок разваливался на глазах. Боевые «Апачи» меняли курс, разворачивались на полном ходу, пытаясь уйти назад и выше, подняться над бурей в пустыне.
Но, не успели спецназовцы забраться обратно в вертолет и задраить люки, как мощная волна песка прошлась над ними, почти не задев, и обрушилась на американцев. Один за другим, она проглотила вертолеты, прожевала, перемолола и выплюнула остатки, разбросав их на огромной территории. А когда спецназовцы, спустя десять минут, осторожно вылезли из своего полузасыпанного укрытия, ни одного американского вертолета в воздухе не было. Погибли все, заживо погребенные под многометровым слоем песка. Едва успокоившаяся пустыня теперь была полна всякого мусора и напоминала декорации из фильма «Мумия возвращается».
Ничего не понимающий Костян тупо уставился на вертолет, из которого они только что вылезли.
– А нас-то, почему не засыпало? – задал он риторический вопрос, обращаясь ко всем сразу, но потом смекнул что-то, и добавил, обращаясь уже к журналисту, – А, Тоха?
– Зачем нас засыпать, – резонно ответил Гризов, – мы хорошие.
– Ну да, – согласился Костян, – а они плохие, понятно. Буря, она разбирается, кто есть кто. Тогда, может быть, скажешь, где нам теперь искать ТОТ САМЫЙ ВЕРТОЛЕТ?
Гризова этот вопрос, казалось, нисколько не смутил. Он пожал плечами и ответил:
– А чего его искать. Он здесь.
– Где, «здесь»? – переспросил Костян, поперхнувшись.
Антон указал на обнажившуюся из-под песка лопасть вертолетного винта, которая торчала метрах в двадцати от места посадки.
– Он под нами. Надо лишь немного копнуть.
Костян от неожиданности чуть не выстрелил в воздух.
Через полчаса они докопались до люка. У запасливых спецназовцев оказались с собой саперные лопатки, которым они с бешеной скоростью разбрасывали песок вокруг себя, рискуя поднять очередную песчаную бурю. О новом нападении американцев никто и не думал, лишь Костян изредка бросал нервные взгляды на небо.
К счастью пропавший вертолет лежал на боку, входным люком вверх. Первым о борт похороненного под толщей песка вертолета со звоном ударилась лопатка Голуаза. Еще через полчаса, когда работников лопаты сменили, люк оказался очищенным от песка и его, поднатужившись, откинули в сторону. В нос спецназовцам ударил горячий запах трупного разложения.
– О, черт, – только и произнес старшой, зажимая нос, – противогазов то у нас нет. Придется наведаться в гости к мумии без них.
И он сам первым прыгнул в темное чрево вертолета. Все остальные, кроме Коли Быстрого, последовали за ним.
Зажав носы, чтобы не упасть в обморок от запахов разложившихся тел, включили фонарики, и принялись обследовать внутренности вертолета, который выглядел изнутри как расплющенная давлением воды субмарина. Лучи заскользили сквозь темноту, рассекая ее словно мечи джедаев. Долго искать не пришлось. То, что они пытались найти рыская по пустыням, точнее то, что от него осталось, сидело в конце салона, накрепко пристегнутое ремнями к креслу. Голова была неестественно вывернута, едва не оторвана. Луч фонарика высветил кожаный чемоданчик, пристегнутый металлической цепью к полуистлевшей руке некогда высокопоставленного чиновника США.
Пока Гризов, борясь с полуобморочным состоянием, размышлял, как бы им отделить чемодан от руки, Костян просто поднял автомат и короткой очередью отстрелил руку американца. Затем взял чемодан, который оказался очень тяжелым, осмотрел на всякий случай темные углы вертолета и коротко скомандовал: «Всплываем». Голуаз за это время успел проверить содержимое кабины пилотов и вынести оттуда все карты и документы.
Выбравшись наверх, они рухнули на песок, и долгое время отплевывались, вдыхая полными легкими горячий воздух пустыни, показавшийся им сейчас чистым кислородом. Когда, наконец, всем полегчало, Гризов спросил у Костяна, сидевшего рядом с заветным чемоданчиком.
– Не посмотришь, что там?
Костян снова сплюнул на песок, скользнул взглядом по чистому горизонту, и ответил, внезапно серьезным.
– В штабе посмотрят. Наше дело найти и доставить по назначению. А твое, хоть ты и журналист и еще черт знает кто, не совать свой нос дальше положенного.
– Где же ты видел журналистов, которые не суют свой нос дальше положенного? – проговорил Гризов, – Это импотенты, а не журналисты.
