Очень трезвая мысль. Вот только несколько запоздалая.
— Но мы еще посчитаемся.
Я снова кивнул.
Все, кажется, стандартный набор исчерпан. Или я ошибаюсь? Может быть, она придумает что-то поновее? Нет?
Маута молчала.
Выждав еще с минуту, я наконец посчитал что пора переходить к делу и спросил:
— И все-таки, почему ты пыталась меня убить?
Маута усмехнулась.
— А тебя не интересует почему я это решила сделать сама?
Я хмыкнул.
Хороший вопрос. Действительно, почему благородная дама не поручила расправиться с мной своим громилам?
— Может быть, ты потеряла к ним доверие? — предположил я. — После того как им не удалось ухлопать меня при помощи зеленушки?
Маута коротко хохотнула.
— Да, потеряла. После того как ты их убил.
— Я?
Вот тут я действительно удивился.
— А кто же еще, кроме тебя? Пикеанец умер через полчаса после того как вернулся и доложил что бедной зеленушке пришлось увянуть так и не получив должного количества пищи. Хараус умер два часа назад.
— Каким образом это случилось? — спросил я.
— Перестань валять дурака, и делать вид будто не знаешь, как ты их убил. Я понимаю, что ты имел на это некоторое право, поскольку мы попытались убить тебя первыми. Но почему ты ухлопал обоих моих телохранителей? После того как ты убил пикеанца, я сообразила что связываться с тобой не имеет смысла. Смерть харауса была совершенно излишней.
— И все-таки… — сказал я.
— Да откуда я знаю? — возмутилась Маута. — Они просто умерли и все. Словно кто-то приказал им это сделать.
— Или словно у них просто остановилось сердце.
— Да, наверное, так оно и было. У меня нет с собой кибермедика, поэтому установить причину смерти я не могла.
— И после этого ты решила мне отомстить, — сказал я.
— И это тоже, — заявила Маута. — Но прежде всего мне нужно было обезопасить себя. Если смерть пикеанца можно было рассмотреть как предупреждение, то гибель второго телохранителя могла означать только одно — ты решил избавиться от нас всех. И естественно начал с телохранителей.
Надо отдать ей должное. Мыслила она довольно логично. Вот только, в совершенно неправильном направлении.
Стоило ли сообщать ей о ошибке? Может быть, для меня, гораздо выгоднее на данный момент чтобы она считала меня эдаким монстром, способным на расстоянии убить любого, кто попытается перебежать ему дорожку? И еще, этой кошане явно что-то известно о царице личинок. Может быть, пока она не знает что к смерти ее телохранителей я не имею никакого отношения, попытаться из нее эти сведенья вытянуть?
Я уже хотел приступить к очередной порции вопросов, когда в дверь снова постучали.
— Ну, на этот раз это точно посыльный, — сказал Мараск.
Маута в изумлении уставилась на краба-кусаку. Похоже она до этого момента считала моего помощника всего лишь деталью интерьера.
— Если попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, — предупредил ее я. — Мой помощник махом отхватит тебе какую-нибудь конечность. А потом, если ты не угомонишься, отхватит и все остальные.
Маута взглянула на зубы краба-кусаки и тихо зашипела.
Стук повторился.
Сунув бластер за пояс, я поспешно открыл дверь.
Это и в самом деле оказался уже знакомый мне посыльный. Выгрузив на стойку заказанные мной блюда, в том числе и кусок мяса для Мараска, он спросил:
— А дама? Может быть мне принести что-нибудь для нее?
— Даме надо заботиться о фигуре, — сухо сказал я, и расплатившись, выпроводил посыльного.
Когда дверь за посыльным захлопнулась, Маута сказала:
— Мог бы что-то для меня и заказать. Из-за всех этих событий я не ела уже часов двенадцать.
— Мы разделим мой обед пополам, — заверил ее я.
Маута слегка привстала в кресле и грациозно потянулась. На лице у нее появилось томное и слегка мечтательное выражение.
— Вряд ли ты станешь убивать того, с кем собираешься разделить ужин, — сообщила она.
— Ему случалось убивать даже тех, с кем он делил постель по полгода, — сообщил Мараск.
Мой помощник совершенно бессовестно солгал, но все же я был ему благодарен. Что-то слишком быстро пленница пришла в себя. А мне она сейчас нужна была испуганная, думающая лишь о том, как бы спасти свою жизнь, и ради этого готовая выложить всю подноготную.
Пришлось скорчить совершенно зверскую физиономию, и словно бы в глубокой задумчивости провести ладонью по рукоятке засунутого за пояс бластера.
Это подействовало. Маута сейчас же приняла чинный и благопристойный вид, и даже положила руки на колени.
Ну-ну, надолго ли?
— Итак, — сказала Маута, — Я проиграла и готова заплатить за свой проигрыш наивысшую цену.
— Какую же? — поинтересовался я.
— Любую, конечно, кроме жизни. В самом деле, зачем тебе меня убивать? Телохранителей у меня больше нет. Нападать на тебя я больше не собираюсь, поскольку это предприятие не увенчается успехом. Таким образом, единственное что мне остается, это покинуть Бриллиантовую. Если ты меня отпустишь, я немедленно направлюсь в космопорт, и на первом же корабле, который полетит в нужном мне направлении отбуду.
— А как же ожерелье из личинок? — спросил я.
— Ни одно ожерелье не стоит так дорого чтобы заплатить за него жизнью.
— И даже царица личинок?
Что-то в лице Мауты дрогнуло и это не укрылось от меня.
— Это что, предложение? — тихо спросила кошана.
— Нет, — сказал я. — Пока никаких предложений. Я просто хочу знать. Можешь ли ты рискнуть жизнью за обладание царицей личинок?
— Рискнуть — конечно могу. Но встать на твоем пути — нет. Слишком малы шансы на успех. Неоправданно малы. Я в этом убедилась.
— А не пора ли нам слегка перекусить? — спросил Мараск.
— Давай, приступай, — сказал ему я. — А нам с дамой необходимо еще кое о чем поговорить.
— О чем же? — спросила Маута с любопытством следя за манипуляциями краба-кусаки, который уже принялся обрабатывать кусок мяса.
Похоже, такого способа наполнения желудка она до этого момента еще не видела.
— О царице личинок, — сказал я.
— О! — Маута тотчас же забыла о Мараске и выдала мне чудовищно обворожительную улыбку. — Так все-таки, ты решил принять мое предложение? Учти, к той сумме, которую я тебе назвала последний раз, добавилась солидная премия за хлопоты, которые я доставила тебе, приказав своим телохранителям учинить ту маленькую штучку с зеленушкой.
Я покачал головой.
— Ты поняла меня совершенно неправильно. Я хочу услышать что ты знаешь о царице личинок. Всего —
