сглаженными, затем внезапно в них проявилась жесткость, глаза приобрели хищный блеск, а корабли — мощное вооружение.
Из глубин Вселенной, с темных окраин, где отказывали законы физики и разум проваливался в безумие, пришла угроза.
Ян почувствовал, как пропустило удар сердце, и тут же что-то едва заметно дрогнуло в окружающем пространстве.
Оно не просто показывает мне свой мир. Оно слушает меня. Наблюдает за мной.
Регистрирует малейшую реакцию.
И делает какие-то свои выводы.
Все эти мысли стремительно пронеслись в голове Яна и тут же пришел отклик.
Успокаивающая прохладная волна прошла от затылка к переносице, словно кто-то погладил его мягкой великанской ладонью, и тут же возникла мысль. «Смотри дальше», — шепнул кто-то Зареву, и мир Искателей вновь пришел в движение.
Они вынырнули в нескольких парсеках от границ обитаемых миров. Немыслимые существа, сворачивающие вокруг себя пространство и время, пожирающие их, существующие внутри многомерных коконов. Они выстреливали свои гибкие, простирающиеся на тысячи километров тела и пожирали миры, выдыхая абсолютную пустоту.
С ними невозможно было договориться, их так и не удалось понять, хотя миры, объединенные Искателями, раз за разом посылали экспедиции для изучения Звездных Драконов. Ученые тысяч миров спорили, разумны ли Драконы, звездные эскадры занимали рубежи обороны и гибли в безнадежных попытках спасти обитаемые миры.
Драконы словно не слышали и не видели отчаянных сигналов Искателей.
Да и были ли они разумны?
Затем они окружили систему из пяти миров и поглотили ее. Они сплелись вокруг системы в титанический подрагивающий клубок и погрузились в оцепенение.
Проходили десятилетия, в течение которых Содружество Миров пыталось узнать о Драконах хоть что-нибудь.
Затем клубок распался.
Космолеты Содружества осторожно подошли к невозможному сооружению, появившемуся на месте системы.
В пространстве вращался циклопический многоугольник, пронизанный плоскостями, заключенными в решетчатые клетки шарами материи и антиматерии, перетянутый паутинами мономолекулярных нитей, длина которых составляла миллионы километров.
Внутри этого многоугольника Искатели обнаружили невероятное — поселения разумных существ, для которых прошли сотни тысяч лет, в течение которых они жили в немыслимых условиях мира, сконструированного безумным богом.
Драконы двинулись дальше.
Искатели и их союзники отступали все дальше, оставляя миры, бросая целые звездные скопления, и все это время они лихорадочно искали ответы.
Пока не создали Разрушителей — синтетические существа, объединившие в себе механику и органику. Разрушители в клочья рвали пространство и время, вытаскивая Драконов из их коконов в реальность Космоса.
Разрушались звездные скопления, расшвыривало пространственно-вероятностными штормами планеты, в судорогах корчились галактики, внутри которых бушевали невиданные битвы.
Искатели следовали за Разрушителями, направляя их, и изучали... изучали... регистрировали мельчайшие крупицы знания о Драконах.
Так и не удалось понять, были ли они разумны. Зато стали ясны принципы, позволявшие им двигаться между мирами, путешествовать меж Вселенными.Драконы почему-то не уходили. Теперь уже они скрывались в самых дальних уголках, прячась от неумолимо настигавших Разрушителей. Почему Драконы не ушли в иные пространства и времена, так и не удалось узнать.
Последнего Дракона пытались взять живым, но он после отчаянной схватки разрушил себя вместе с ближайшим звездным скоплением.
Снова потекли мирные века, полные научных открытий, взлетов, падений, горя и радости.
Драконы стали легендой. Жуткой сказкой далекого прошлого.
Но не для всех.
Семь миров были превращены в научные лаборатории и век за веком жили собственной странной жизнью, полностью погруженные в головокружительные загадки Драконов.
Их обитатели менялись, все больше погружаясь в мистический мир чистого знания, головокружительных экспериментов, не связанные рамками этики, проводившие все более жутковатые эксперименты с пространством и временем. Именно они стали теми, кого земляне назовут Ушедшими.
Пока однажды не появились Врата.
Первые Врата.
Путь в иные Вселенные.
Искатели были осторожны.
К тому времени их собственная Вселенная была изучена и освоена настолько, насколько это возможно для разумной гуманоидной расы.
Уже тогда они были древними, очень древними.
Они наблюдали за развитием и угасанием рас, для которых некогда были богами, затем наставниками, а потом друзьями. Новые Вселенные дали им новый импульс для развития, и они осторожно, словно старики, еще не верящие в то, что смертельная болезнь под названием немощная скука отступила, исследовали новые бесконечности, пытаясь найти ту, в которой они смогут вновь обрести Цель и Смысл существования.
И однажды они ушли.
Просто ушли, оставив Вселенную для других, еще не родившихся рас.
Командный пункт тонул в грязно-зеленой тьме. Ее не должно было здесь быть, но она заползла в корабль, заполнила собой до краев, и лишь покрывший стены и потолок упругий мох друидов почти безуспешно пытался бороться с ней.
Кто-то глухо застонал.
Андрей с трудом поднял голову, попытался повернуть ее, чтобы увидеть раненого, но что-то клейкое крепко держало. Пытаясь не впасть в панику, друид глубоко вдохнул, медленно, со свистом выдохнул и попытался еще раз, теперь медленно и осторожно. Андрей пошевелил пальцами, руки вроде бы слушались. Все так же осторожно, он ощупал свою голову. Видимо, лопнули гелевые подушки пилотского кокона. Застонав, он принялся обрывать ленты, рванулся — удалось!
— Перекличка! — хрипло каркнул он в темноту.
Кто-то завозился в коридоре.
— Марсия. Я жива.
Андрей облегченно выдохнул.
— Татьяна была в десантном отсеке. Я иду туда.
— Будь осторожна! — крикнул Андрей, не оборачиваясь. Он чувствовал, как в сердце заползает противный холодок. Светилось всего пара экранов, и на одном из них бежали данные телеметрии корабля.
Боли Огерд не чувствовал, постаралась система жизнеобеспечения. Но не чувствовал и ноги, и это ему не нравилось. На каждом шагу его нога словно проваливалась в никуда, он шел только благодаря сервоприводам скафандра.
— Андрей, прием. Слышишь меня? — в горле пересохло, и Огерд откашлялся.
— Слышу тебя! Ты можешь двигаться? — голос Андрея был едва слышен, и Огерд потряс головой. Не то что-то со связью, не то побочный эффект обезболивающих.
