и чуть выше МиГа. Тут же свалив самолет влево, Петр чуть не напоролся на очередь ведомого. Почти невидимый в темноте силуэт вражеского винтового истребителя скрылся в огненном шаре взрыва - видимо в него попал 37 мм снаряд, а может и несколько. МиГ Петра вздрогнул от столкновения с несколькими обломками, но продолжал слушаться рулей, да и движок несколько раз чихнув продолжил свой ровный гул. Перейдя в набор высоты и дождавшись кусочка тишины в рации, Петр передал напарнику:
- Спасибо.
А в рации и то и дело слышны были короткие возгласы:
- Справа!… Прикрой атакую!… Семь, семь, семь!
Последнее означало, что когото подбили и он пытается выйти из боя и выброситься с парашютом. Да, уроки бати, жестко требовавшего в мирное время соблюдать радиомолчание и дисциплину переговоров, на что часто обижались молодые лейтенанты, здорово выручало сейчас.
Набрав высоту и сориентировавшись, Логичев с напарником устремились вслед медленно отходящему на запад остатку эскадрильи противника. Догнав ее, они снова спикировали, обстреляв и сбив еще один бомбардировщик. Перейдя в набор высоты, Петр услышал команду на прекращение боя и развернулся в сторону аэродрома.
Краткость боя и стремительное отступление противника удивили Петра, но только позднее он узнал причины. Для первого удара по аэродромам немцы выделили всего 639 бомбардировщиков и 231 истребитель, которые должны были на большой высоте, незаметно для средств наблюдения сорок первого года перелететь границу и нанести внезапный удар по спящим аэродромам. Внезапное же столкновение с истребителями, большие потери привели к беспорядочному сбросу бомб и возвращению. В тоже время советское командование понимая трудности ведения боя ночью при первых же признаках отступления атакующих вернуло истребители на аэродромы.
Только зарулив свой «бортовой пятнадцать» на стоянку, Петр понял как он устал. С трудом выбравшись из кабины с помощью техника, Логичев, дожидавшись ведомого, с трудом переставляя ноги, отправился к поджидающему летчиков тягачу. Там их уже ждали севшие раньше комэска и несколько летчиков второго звена. Все были усталы и в тоже время возбуждены прошедшим боем. Подобрав всех летчиков, автобус отъехал к высотке, а на стоянке остались техники, поспешно готовившие самолеты к новому вылету, перезаряжая пушки, ремонтируя и заправляя самолеты. Полк готовился к любым неожиданностям войны…
Повторный налет, уже днем, полк встретил во всеоружии. Поднятые по сигналу эскадрильи одна за другой поднимались в небо и занимали место в строю. Вторая- ударная, третья - прикрытия, первая - резерв. Четвертая, самолеты которой стояли в дежурном звене, сегодня играла роль главного резерва, оставаясь пока на аэродроме. С противником ясности так и не прибавилось. Многие летчики успели засечь знакомые по фильмам кресты, самолеты напоминали виденные с детства на рисунках, в кино, а многими и вживую немецкие Хейнкели, Мессеры и Юнкерсы. Но откуда они взялись сейчас, да еще в таком количестве? Впрочем, особо над этим никто не задумывался - есть коварный враг, неведомым путем прорвавшийся через группы войск и союзников и его надо бить.
Во второй вылет Петр пошел уже на другом самолете. Выяснилось, что двигатель, чудом донесший «пятнадцатый» до аэродрома, наглотался обломков и сейчас бригада техников меняла его на новый. Вообще, потери были на удивление малы - несколько самолетов и два погибших летчика. Первым погиб летчик дежурного звена старший лейтенант Кулаков, уравнявший скорости в попытке идентификации встреченных самолетов. Поэтому командир еще раз напомнил, что винтовые самолеты имеют лучшую маневренность и бить их надо только на вертикалях.
Над равнинами Белоруссии развернулись ожесточенные воздушные схватки. Неведомый враг, которого уже многие начали называть привычно фрицами, стремился прорваться к аэродромам, городам и военным городкам. Ему противостояли истребители ВВС и ПВО, а так же зенитчики.
927 истребительный столкнулся с вражескими самолетами практически над Кобриным. Шедшие строем троек бомбардировщики и не менее эскадрильи истребителей. Теперь, при дневном свете ясно было видно, что летят именно Мессеры и Юнкерсы. Характерные силуэты, а позднее увиденные опознавательные кресты не оставляли никакого места для сомнений. Атака второй эскадрильи, фрицы пытаются прикрыть бомбардировщики своими истребителями и тут на них обрушивается третья… Пришлось принять участие в бою и первой, фрицы вызвали подмогу и со стороны Кобрина появилась новая эскадрилья истребителей. С ней и столкнулась первая эскадрилья. Петр, уже привычно свалил МиГ в пике, атакуя пару «Мессеров» с тыла. Те попытались ускользнуть и попали под огонь второй пары звена. Один самолет сразу развалился в воздухе, второй, поврежденный, задымил и ушел кудато вниз. Опять набор высоты, новая атака. Промах. Черт, сколько же можно? Эти летчики сразу видно, поопытней, маневрируют вовсю, стараясь ускользнуть от огня МиГов. Впрочем, это им помогает мало. Все таки летящий на скорости 700800 км/ч МиГ и пытающийся маневром уйти от него на скорости всего 350400 км/ч Мессер - огромная разница. Вот сейчас, спикировав третий раз, Петр все таки смог спрогнозировать, куда рванет фриц и нанес ему точный удар. Огненное облако… и черт возьми, патроны кончились. Увлекшись атаками, Петр не заметил как расстрелял весь боекомплект. Пришлось выходить из боя, причем второй истребитель, который ускользнул от него, получил очередь ведомого. Так что и второй бой закончился для пары Логичева с прибавлением в счете. Хотя вернувшиеся на аэродром Петр с напарниками отнеслись к этому довольно равнодушно. Второй боевой вылет, физические нагрузки, потери друзей съели столько психических и физических сил, что летчики почти не реагировали даже на налет тройки вражеских бомбардировщиков, на малой высоте прорвавшихся к аэродрому и попытавшихся бомбить полосу и стоянки эскадрилий. Один был сразу же сбит зенитчиками прикрытия, остальные сбросили бомбы неточно, повредив пару самолетов, и были сбиты поднявшимися летчиками дежурного звена, когда уходили от аэродрома.
Интерлюдия.
В общем, все складывалось очень плохо. Пропавшая группа армий «Север», создавала такую брешь на левом фланге, едва прикрытую уцелевшими остатками резервов, что пришлось остановить наступление 3й танковой группы и 9й армии, поспешно перебрасывая часть их сил на левый фланг. Но хуже всего сложились дела в воздухе - понесшие огромные потери люфтваффе ничем не могли помочь сухопутным войскам. Самое скверное, что начали появляться случаи отказа от полетов. Летчики говорили, что полет против русских - это хуже чем русская рулетка. Русская рулетка еще давала шанс выжить, а вот встреча с новыми истребителями русских, получивших уже кличку «Флигендесрор» [5] - почти никаких шансов. Кроме того, 1й Воздушный флот потерял 400 самолетов, расквартированных в Восточной Пруссии. Геринг вынужден был приказать перебрасывать самолеты ПВО рейха на Восток, но и эта мера не могла переломить ситуацию.
Булганин с Хрущевым несли свое дежурство на даче Сталина. Если не считать какихто непонятных эффектов среди ночи, все остальное было спокойно. Немного поговорив о необычных ощущениях, но так и не разобравшись, что же это было, они продолжили разговоры о ожидавшихся перспективах. В это время охранники вызвали Булганина к телефону. Вернувшись, взволнованный Булганин сообщил о налете по всей западной границе самолетов неизвестного противника и пропадании связи с группами войск и посольствами за границей. Поэтому он уезжает в Военное министерство, а на дачу собираются приехать Маленков, Берия, Молотов, Каганович и Ворошилов. В этот же момент дежурный врач вбежал в комнату и сказал, что товарищу Сталину стало хуже. Действительно, Сталин был в плохом состоянии. Булганин не стал уезжать, перезвонил в Военное министерство и отдав указание действовать по обстановке, остался ждать остальных. Пока все собрались, Сталину стало еще хуже. Медики сказали, что началась агония. Прекратилось дыхание, попытки искусственного дыхания и стимуляции сердца не помогали. Хрущев, уверявший всех, что ему жалко Сталина, сказал:
- Послушайте, бросьте это, пожалуйста. Умер же человек. Чего вы хотите? К жизни его не
