глаза, и жестами, и повадками напоминая мне щенка или котенка. Играя, она крепко вцеплялась руками в человека и начинала брыкаться, этой чертой тоже скорее напоминая детеныша животных, чем человеческого ребенка.
Остальные дети по поведению почти не отличались от своих Земных ровесников, только во время купания норовили перебраться матери за спину и крепко вцепиться в волосы, поднимая возмущенный крик, если их пытались оторвать.
Немало времени мы уделяли своим интересам, во всем их многообразии. Маркусу удалось соорудить еще две емкости, на каждой из которых, измерив с помощью мерных колб, он торжественно выцарапал вместимость в литрах (разумеется, примерную, округляя в меньшую сторону). Объединившись, мужчины захватили в свое пользование все три трубы, чем не преминули воспользоваться, размяв зрелые сочные, начавшие слегка подбраживать кисло-сладкие фрукты и залив получившуюся массу водой. Два дня смесь бродила, а потом физик не выдержал и, заявив, что ни холодильника, ни погреба у нас все равно нет, а вино, скорее всего, пока сделать не удастся, выставил одну из труб к ужину «на пробу». Напиток получился не крепче кваса, приятный на вкус, так что распробовали мы его знатно — за один вечер опустошили всю одиннадцатилитровую трубу, даже остатки фруктов подъели. Кстати, судя по показаниям кольца, алкоголя в напитке получилось действительно совсем не много, по крайней мере, анализатор считал его вполне съедобным, не ниже зеленого по расширенной шкале. Воодушевившись, Маркус ежедневно ставил новую трубу фруктового кваса взамен выпитого. К сожалению, пару раз напиток пришлось вылить, из-за того, что он не сбраживался, а просто портился, но физик не унывал, считая, что все приходит с опытом.
— Ничего, вот научимся бочки делать, начнем вино готовить, — делился своими мечтами он.
А еще Маркус тщательно исследовал основную почвообразующую породу, Вера собирала коллекцию минералов, периодически радостно делясь с нами открытиями еще какого-то камня. Не слишком в этом разбираясь, я поняла только, что найти нормальный песок все-таки шанс есть — по крайней мере, единичные кварцевые камушки зеленоватого и розоватого цвета геологу попадались. А однажды на привале Вера вернулась без добычи, зато с мелким осколком кремния.
Надя искала лекарственное сырье, по нескольку дней кряду скармливая всем в малых количествах «желтые» и даже «оранжевые» продукты и тщательно фиксируя результаты. Чаще, из-за малых доз, никакого эффекта не наблюдалось, что искренне расстраивало терапевта, не решающуюся увеличить дозировку из страха отравить. Но один раз ей сопутствовал успех: все население нашего плота расслабило. Довольная результатом, Надя насушила столько слабительной травки, что хватило бы на пару месяцев приема всеми посвященными, и продолжила бы собирать, если бы не дружные протесты остальных.
— Может ниже по течению эта трава уже не встречается, — пыталась оправдаться терапевт. — А так хоть какой-то запас будет.
— Хоть какой-то? Да ты уже больше чем надо засушила, учитывая, что мы в ней пока не нуждаемся, — возражал Дет.
— Когда понадобится, может быть уже поздно искать.
Росс притащил двух вопящих копытных травоядных с мелкую кошку размером, прозванных народом за внешность свинокрысами.
— Я на них тренироваться буду. Глядишь, и удастся смоделировать ситуацию, из-за которой погиб Кесарь, — заявил он. После долгого разговора нам удалось убедить зеленокожего отложить свои жестокие эксперименты, хотя бы до тех пор, пока не будет найдено простейшее обезболивающее или снотворное. Неохотно согласившись, он начал пичкать несчастных животных разными ядовитыми продуктами с целью побыстрее найти необходимое. В результате одна из свинокрыс погибла, а другая — умудрилась сбежать, прогрызя дырку в корзине, где ее держал Росс.
Вероника экспериментов пока не ставила, зато занималась активным сбором семян со всех приглянувшихся в пищевом плане растений.
— Сейчас они не нужны, а вот когда приплывем — пригодятся, — рассуждала агроном.
Я пока ограничивалась натуралистическими наблюдениями. Может показаться, что это очень просто, но на самом деле, как и любая другая исследовательская работа, наблюдение требует немало времени, внимания и сил. Стараясь не ограничиваться голой констатацией факта, я каждому явлению пыталась найти объяснение, а выдвинув гипотезу — при первой же возможности стремилась ее подтвердить.
175 сутки.
Река
Между желтой луной и горизонтом осталась лишь тонкая полоска голубого неба. На восходе солнце ненадолго заглянуло в эту щель, приласкав теплыми лучами плоты, но чуть позже скрылось за темной громадой спутника и, едва успев осветиться, земля вновь погрузилась во тьму ночи-затмения. Большая часть населения нашего плота сразу после завтрака отправилась досыпать, тем более, что вечером, после заката солнца, луна еще несколько часов будет освещать небосвод. Поскольку отдыхать не хотелось, я забралась к себе в комнату, чтобы спокойно позаниматься делами. Вчера я в очередной раз обрезала сильно отросшие волосы и теперь неспешно плела из них сеть, периодически поглядывая то на Рысь, воодушевленно грызущую игрушку, вырезанную для нее Севой из остатков коры, то на проплывающий мимо берег. Сейчас течение реки было спокойным, а русло практически без изгибов, и стрежень приходился почти на центр реки, поэтому до берега оказывалось больше сотни метров с каждой стороны. Еще ночью его рельеф немного изменился, испещрившись многочисленными мелкими холмиками и крупными кочками, полоса зеленой травы расширилась, стала гораздо сочнее и гуще. Животных на берегу тоже стало больше, особенно травоядных. Через пару часов плетения, после наступления второго рассвета, когда лучи солнца показались из-за края спутника, на холмах показались еще одни местные обитатели, похожие на небольших тупомордых дракончиков с размахом крыльев до шести-семи метров. Чешуя разных оттенков, от бледно- желтой до черно-коричневой, блестела на солнце, придавая своим владельцам яркую золотую расцветку. Они расправляли крылья и ложились на землю, греясь под лучами горячего солнца, а через некоторое время вставали и, тяжело разбежавшись, взлетали, громко хлопая крыльями. Уже через несколько минут в воздухе находились десятки золотых драконов. Летели они грузно, шумно и тяжело, ничем не напоминая тех властителей неба, которые мне мерещились над джунглями. Погрузившись в воспоминания, я не сразу заметила, что драконы не просто спешат куда-то по своим делам, а интересуются именно нашим караваном. В страхе вскочив, высунулась было наружу, но сразу же отшатнулась вглубь комнатки и в тот же момент раздался предостерегающий крик с одного из соседних плотов, быстро подхваченный несколькими голосами. Мысленно поблагодарив Севу за то, что он когда-то не позволил мне полностью перекрыть внутренний проход в общее помещение, я в несколько рывков разрушила ненадежную «дверцу» и схватив детей, полезла в образовавшуюся дыру. И, конечно-же, застряла. Нет, сама-то я бы легко пролезла, но с детьми оказалась в ситуации обезьяны, пытающейся достать орехи, зажатые в кулаке из кувшина с узким горлышком. О чем я только думала, когда настаивала на таком узком лазе? Выбравшись обратно в свою комнату, я поудобнее перехватила детей и просунув их вперед, заорала:
— Возьмите их у меня кто-нибудь! — почти сразу же обоих младенцев забрали и я ужом проскользнула в лаз.
— Спускайся вниз, — скомандовал Игорь: настороженный, собранный, он казался совсем не похож на себя обычного, веселого и безалаберного. Быстро кивнув, я забрала у него детей и присоединилась к остальным. Скучившись почти в центре плота, мы уложили всех детей в корзины.
— Девочки, вы следите за детьми, ясно? — резко обратилась Лиля к Детовским женам. — Должен же от вас быть хоть какой-то толк.
Наскоро вооружившись бамбучинами мы напряженно замерли, надеясь, что тревога все-таки ложная. Надежды не оправдались. Уже через несколько минут один из драконов попытался пролезть в помещение, но, получив по настырной морде одновременно и от Севы и от Росса, отпрянул, недовольно ворча. Плот несколько раз тряхнуло, и крыша заскрипела под весом опустившихся на нее туш.
