Через месяц напряженной работы, когда кучу срочных дел худо-бедно удалось разгрести, во дворце был устроен прием для столичной знати.
Собрались представители множества древних росских родов – от потомков Михаила Черниговского (таких как князья Оболенские, Барятинские или Путятины) и Владимира Мономаха (таких как князья Бельские, Засекины-Сонцевы или Ромодановские) до тех, чьим предкам титул был когда-то пожалован (те же графья Толстые или Кушелевы-Безбородко). Из последних, правда, на приеме никто не появился. То ли их не пригласили, то ли они сами, после самоубийства бывшего министра внутренних дел, побоялись предстать пред светлые очи регента.
И на этом вот приеме Осетр, неожиданно для себя, увидел Яну.
Княжна Татьяна Чернятинская пребывала в сопровождении папеньки, маменьки и сестренок.
Она восхитительно выглядела в том самом открытом зеленом платье, увиденном им в одном из первых «вещих» снов.
«Росомашье» сердце дало перебой, но Осетр, когда ему представляли семью Чернятинских, приложил все усилия, чтобы остаться невозмутимым.
Иначе сколько же слухов и пересудов пойдет вокруг?…
И только потом ему пришло в голову, что он обеспокоен совсем не тем.
Ведь раз она здесь, значит, Владислав, сбежав, отпустил ее? Почему же ему, Осетру, не доложили об этом? Надо будет немедля взгреть всех по первое число – от Деда до Охлябинина с Толстым…
Тут он снова подумал, что обеспокоен совсем не тем.
И он нашел возможность обмолвиться с Яной парой слов. А попросту – пригласил ее на медленный танец, во время которого вполне можно поговорить.
К нему вернулось Дивноморье, с его синим океаном, концертами и прогулками по пляжу. И с любовью…
– Когда ты вернулась? И каким образом?
Она виновато потупилась:
– Да, я обнаружила, вернувшись, что ты… вы мне звонили, ваше высочество.
Они сделали очередное па, вернувшись друг к другу.
– Не называй меня «высочество»!
– Я обнаружила, что ты мне звонил. Но до тебя к этому времени было уже не добраться. Я попыталась объяснить твоим помощникам, что ты сам звонил, но меня попросту подняли на смех. «Регент занимается исключительно государственными делами», – объяснили мне…
– Почему он тебя отпустил?
– Он меня и не держал.
Новое па и новое возвращение.
– За каким же тогда дьяволом Владислав взял тебя в заложницы?
От неожиданности вопроса она даже остановилась, сбившись с ритма. Осетр, холодея, замер рядом.
– Какие заложницы? Какой Владислав? Я летала в гости к своему молодому человеку. Его зовут Владимир, а вовсе не Владислав! – Она попыталась сделать очередное па.
Но теперь сбился с танца регент – настолько уверовал в то, что император увез девушку с собой.
– У тебя появился молодой человек?
Как будто он этого не знал прежде!
Они снова двинулись вперед.
К счастью, эта часть танца не требовала движений врозь.
– Я с ним с детства помолвлена. Наши родители давно сговорились… Ты меня прости, Остромир. Я же хоть и княжна по происхождению, но девушка самая обыкновенная. Мне хочется простой семейной жизни, а с тобой – я и прежде это чувствовала – такой жизни мне не дождаться. Вот я и решила, что самое время выйти замуж.
«Росомашье» сердце вновь дало перебой. Но после секундной паузы – застучало.
Будто его попытались прострелить арбалетным болтом, но чуть-чуть промахнулись…
– Ты простишь меня, Остромир?
Поворот влево, правая рука под локоток, движение по кругу…
«Ты простишь меня»… Как будто непрощение что-то изменит. Как будто, если он, Остромир, ее попросит, она откажется от замужества… Черта с два! И она не откажется, и он не попросит, ибо… ибо… да никакого ибо! Просто не попросит, и все! Умерла так умерла!
Судьба дала тебе шанс, голубушка моя, а ты им не воспользовалась!
Он автоматически выполнял танцевальные па и не замечал, как ожесточение овладевало его душой. Словно внезапно павший туман накрывал вечерний луг – быстро и неотвратимо…
Интересно, за кого ты собралась замуж, голубушка? За промышленника, за финансиста, за военного? Но я буду не я, если задам тебе этот вопрос. Ты же только его и ждешь! Словно ответ на него может облегчить твою совесть, оправдать твое гнусное предательство!..
Поворот, левая рука под локоток, движение по кругу…
– Кто он? Твой жених…
– Князь Стародубский. Владимир Иванович.
Со Стародубскими Осетр знаком не был. Не представилось случая встретиться. Но род вроде бы древний…
– Он тут?
– Нет.
Снова поворот влево, правая рука под локоток, движение по кругу…
– Они живут не на Новом Санкт-Петербурге. Есть такая планета, Солнечногорьем называется. Красивая…
«Ты к нему улетишь, ты расскажешь ему обо мне…»
И опять поворот вправо, левая рука под локоток, движение по кругу…
Солнечногорье… Ишь ты! Нашли миру названьице! Видно, тот еще фантазер поименовал!
– Кто он? Промышленник?
– Нет. Военный. Служит в штабе планетной обороны. У родителей его поместье, занимаются выращиванием овощей. Несколько фабрик по производству консервов. Доход не слишком велик, но стабилен.
Ну да, стабилен… Именно эта стабильность вам, женщинам, и нравится! Лучше захудалый князёк, который удержится при любой власти, чем регент, наследник трона, с которым запросто можно угодить на тот свет…
Ну и бог с тобой, душа моя! Живи уродкой!
Потом зазвучал новый медленный танец.
– Я очень удивлена, обнаружив тебя
– Каким? Разве я очень изменился?
– Внешне – нет. Разве лишь чуть-чуть повзрослел… Но вообще-то сделался совсем-совсем другим. В тебе появилось что-то чужое, чего не было в том юном кадете-«росомахе».
«В тебе тоже появилось что-то чужое, – подумал Осетр. – Наверное, это от встреч с твоим женихом. Наверное, женщины, сойдясь с другим мужчиной, и сами становятся иными. Наверное, они подстраиваются под следующего. Наверное, иначе они просто не могут. Наверное, чтобы понравиться следующему, надо забыть, какой ты была с прежним…»
– Твой папа все еще не любит нашего брата «росомаху»?
Она заметно смутилась. Возможно, тоже вспомнила давний разговор…
– Все еще не любит… Но ты ведь теперь не «росомаха»!
И эта фраза открыла Осетру гораздо больше, чем сопливый рассказ про душку-нареченного
– Куда ты пропала тогда, на Дивноморье? После
У нее даже щеки запылали.
– Остромирушка, не надо, – взмолилась она. – Я прошу тебя… Не надо!
