– Как я получу письмо? – спросил Медведь-Кузнец. – По почте? Или?…
Граф отложил вилку и нож, достал объемистое портмоне и вытащил из кармашка бледно-голубой кристалл.
– Вот это письмо. Сетевой почте такие вещи лучше не доверять. И они целее будут, и те, кто с ними работает.
Молодой человек переложил голубую искорку в маленькую коробочку, извлеченную из нагрудного кармана жилета, и отправил коробочку на прежнее место.
– Суток хватит, Медведь?
– Хватит. – Собеседник графа глубоко затянулся и стряхнул наросший столбик пепла в неглубокую чашу пепельницы. – И в самом деле, я – хороший хакер. Скажу не хвастаясь. Не цените вы меня.
– Разве? – Граф опять улыбнулся. – А по-моему, больше, чем у меня, ты зарабатываешь разве что на подпольных взломах. И там тебя, кстати, охранять никто не станет. – Улыбка стерлась с лица графа. – Значит, завтра в это же время… В трех кварталах отсюда есть кафе «Верблюд»…
– Да, есть. Знаю.
– Вот там и встретимся. И больше о делах ни звука.
Граф вернулся к бифштексу. А хакер принялся за кофе, перемежая глотки новыми сигаретными затяжками.
Настроение у Василия Илларионыча стремительно улучшалось.
Все-таки не зря он полгода назад вывел этого молодого человека из-под удара. Иначе бы тому засветился немалый срок. Но вот не засветился.
Зато проколовшийся хакер попал к Толстому на крючок. Пришлось, правда, приложить некоторые усилия для этого, ну да для дела не жаль никаких усилий… Конечно, в министерстве имперской безопасности есть свои, весьма квалифицированные хакеры. Но далеко не все можно поручать хакерам министерства. Бывают случаи, когда с ними шила в мешке не утаишь. И сейчас именно такой случай. Конечно, кто-то подумает: вот, мол, граф, министр, а самолично занимается оперативной работой… Подчиненные-то, мол, на что?
Но не все допустимо поручать подчиненным. И не всем из подчиненных можно легко закрыть рот. А этого комара прихлопнуть – как два пальца об асфальт!
Но пока живи, медведь-комарик! Еще не раз пригодишься!
– Интересно, – сказал граф, – почему этот городок называется Кузница? Ведь когда наши предки осваивали эту планету, кузниц как таковых давно уже не было. В лучшем случае, кузнечные цеха на заводах…
Медведь молча пожал плечами – топонимические загадки волновали его гораздо меньше, чем электронные адреса неизвестных письмописателей. А если быть честным до конца, так не волновали и вовсе.
Глава шестая
Новость о том, что Дед ждет своих подчиненных на Дивноморье, несла по крайней мере одну положительную информацию: серьезной угрозы заговорщикам со стороны противника пока нет. Иначе бы резиденция полковника Засекина-Сонцева наверняка «сменила место жительства». Хотя…
Хотя, если все работники резиденции закодированы, серьезного провала вряд ли можно бояться. Даже если противники решатся произвести аресты, им достанутся только теплые трупы, которые никаким способом не удастся оживить… Не создано еще методик, способных вернуть жизнь умершему от кодирования. Разве что он, Осетр, тут кое на что способен. Хотя бы не дать закодированному умереть. В допросном деле ему, Осетру, просто цены нет. Любую бы информацию выкопал у арестованного!
И тут он хлопнул себя по лбу.
Мастер допроса, ржавый болт тебе в котловину! А если сторонники императора сцапают тебя самого? …
А вот тут вполне могут возникнуть проблемы. Расколют тебя, бесценный ты наш!..
Это было неожиданное и крайне неприятное открытие.
Интересно, почему Дед не предложил ему поставить ментальный блок? Неужели уверен в стойкости капитана Башарова? Или попросту забыл? Да нет, это невозможно. Причина в другом…
Однако сколько он ни ломал над этой странностью голову, так объяснения Дедовой «забывчивости» и не нашел.
Не могло ее существовать, этой забывчивости! Дед никогда и ничего не забывал. И раз о блоке не зашло речи, объяснение существует только одно: ментальный блок у капитана Башарова давным-давно стоит. Еще с тех пор, когда он назывался кадетом Приданниковым. То есть со времени первого посещения Крестов. А во время второго посещения блок, вполне возможно, слегка подновили.
Так что с памятью у Деда все в полном порядке. А вот у него, Осетра, совсем не в порядке с профессионализмом. Почему он с самого начала, когда его только привлекли в организацию заговорщиков, не задал Деду вопрос насчет блока?
Вполне возможно, что и ответ бы тут же получил.
Глава седьмая
По пути к базе «Орион» ничего не случилось. Не считать же заслуживающими внимания вернувшиеся прыжковые сны, дополнительно подтверждающие исчезновение у Осетра необычных способностей!
В промежутках между прыжками Осетр откровенно маялся от безделья.
Безделье – экстраординарное состояние для «росомахи», привыкшего годами быть занятым от подъема и до отбоя. Приходилось развлекаться выполнением упражнений пассивного тренировочного комплекса, а также поддерживать рабочее состояние мышц растяжками и отжиманиями от пола. «Заключение» скрашивал и Найден, приносивший еду и занимавший командира деловыми и пустопорожними разговорами.
Пока Осетр обедал, Найден присматривался к нему, будто оценивал. А может, и действительно оценивал.
Возможно, он попросту не ожидал той выходки, какую позволил себе Осетр во время спасательной операции на Алеуте-3. Возможно, он был уверен, что придется атаковать пиратскую базу с помощью высадки десанта, стремительным ударом по вражеским позициям, и ему, старшему лейтенанту Мормышеву, придется прикрывать своего командира собственной грудью, и тогда он будет горд от осознания своей нужности, от понимания того, что выполняет конкретное, очень нужное задание, и полагается ему оттого воинское, ратное счастье…
Впрочем, так мог думать старший лейтенант Мормышев, но не капитан Барбышев, скрывающийся под личиной недалекого старлея.
Капитан же Барбышев вполне мог размышлять о том, каким образом удалось спастись командиру от плена, когда малый транссистемник, пилотируемый главным пиратом, ринулся в неожиданный прыжок.
И почему не рванула при этом пространственная бомба, отрезая преследователей от малого транссистемника? И каким образом удалось с такой потрясающей легкостью захватить «Горный орел»?
Именно об этом наверняка и думал капитан Барбышев, но как истинный профессионал он не собирался задавать командиру мучащие его, Барбышева, непрофессиональные вопросы.
Вместо них он спросил совсем о другом:
– Интересно, за каким дьяволом мы так срочно потребовались Железному Полковнику? Не сечешь орбиту?
– Железному Полковнику?… – не понял Осетр.
Найден удивленно глянул на него, но тут же спрятал удивление под маской безмятежности.
– Железным Полковником кличут Деда те, кто не принадлежит к «росомахам». Флотские, армейские и прочие… Полагаю, объяснять почему не надо.
– Не надо, – сказал Осетр. – Но я в первый раз об этом слышу.
Найден лишь пожал плечами:
– Странно, что ты об этом не слышал.
– А много я разговаривал с прочими о Деде? К тому же, они, наверное, так его называют между собой… Мы ведь в беседах с другими не используем «росомаший» жаргон. Не сечем орбиту и вакуум не травим. Да и
