выпрямился и сделал шаг назад, стеллаж стал исчезать. Как будто растворяться в воздухе. Подобно трупам гостей…
— Ну что, старшина? — сказал Малунов не оборачиваясь. — Значит, говоришь, вычислил меня?
Кирилл тут же взялся за трибэшник:
— Руки вверх, господин прапорщик! Хотя, какой вы, к дьяволу, прапорщик?!
Малунов медленно поднял руки, медленно повернулся.
— Трибэшник вынуть из кобуры, — скомандовал Кирилл. — Медленно, за рукоятку, двумя пальцами.
— Двумя пальцами я не удержу, — сказал Малунов, и в голосе его явно прозвучал смешок.
— Ну и хрен с ним! Уроните, коль не удержите. Не стеклянный, не разобьется. А и разобьется, так все равно вам больше не понадобится… В общем, без глупостей, вы прекрасно знаете, как я стреляю.
Прапорщик с усмешкой вытащил из кобуры свое оружие.
— Так же медленно кладите на пол!
Прапорщик выполнил указание.
— А теперь — к правой стене.
Прапорщик выполнил и это указание.
— Стоп! — сказал Кирилл, когда Малунову осталось сделать последние два шага. — Упереться в стену руками и расставить ноги! Шире! Еще шире!
Теперь прапорщик оказался в позе, из которой выйти было не так-то просто, если ты не владелец черного пояса по восточной борьбе. Но и в этом случае Кирилл успевал выстрелить наверняка.
Поэтому он спокойно подошел к лежащему трибэшнику и сграбастал оружие, засунув его в кобуру — собственному трибэшнику, без сомнения, она потребуется не скоро.
Стеллаж продолжал таять.
— Уничтожаете улики?
— Да. Отправляю гостей в небытие.
Кирилл слегка опешил от такой откровенности:
— А что так? Неужели Вторжение закончилось?
— Нет, — сказал Малунов, по-прежнему усмехаясь, — Вторжение еще только начинается. Но на Незабудке гостям делать больше нечего.
— А что так?
— А они выполнили свою задачу.
— Серьезно?… И в чем же она заключалась?
— А это, старшина, не важно.
Кирилл хмыкнул:
— Я вот сейчас подойду поближе и заеду носком ботинка вам в самую что ни на есть промежность. И сразу все станет важно. Я знаю.
— Иными словами, тебе это удовольствие уже доставляли. — Прапор продолжал издеваться.
А стеллаж продолжал таять, медленно, не издавая ни единого звука, ячейка за ячейкой, ряд за рядом.
— Между прочим, — сказал Малунов, — потом в небытие отправится гостевой портал. А следом — и основной. Так что на твоем месте я бы поторопился.
— Какой еще гостевой портал? — опешил Кирилл. — Здесь что, два портала?
— Да. Полушар — это гостевой портал, он односторонний и переносит отсюда на Незабудку предметы весом до тонны. Второй портал — двухсторонний, но мощность его не более ста пятидесяти килограмм. Ты им только что воспользовался. И, насколько мне известно, не впервые.
— Откуда вы знаете? — выпалил Кирилл.
— От верблюда. Ты еще поинтересуйся, откуда я знаю, что на тебя не действует гипноз, как на других дежурных. В общем, не задавай глупых вопросов. И, повторяю, поторопись.
— Хорошо, — сказал Кирилл, — я потороплюсь. Сейчас вы снимете штаны и бросите сюда.
— Зачем?
— Я оставлю их без магнитных застежек, чтобы вам, когда оденете, приходилось держать штаны руками. В таком виде мы и отправимся на Незабудку.
Малунов помотал головой:
— Я никуда не отправлюсь.
— Тогда я вас убью. Снимайте штаны!
— Нет!
— Ну послушайте, прапорщик… Вы проиграли. Имейте мужество признать это и сдаться. — Кирилл вдруг обнаружил в тоне, каким он произнес последние слова, просительные нотки.
— Я не вернусь на Незабудку. — Голос прапора был на удивление спокоен. — А вот тебе туда возвращаться надо обязательно. Потому что настоящий враг остался там.
— Что вы говорите? И кто же он?
— Ты и сам это знаешь.
— А по-моему, вы просто пытаетесь перевести стрелку.
— И тем не менее враг остался на Незабудке.
"Идут колонна за колонной… — подумал Кирилл. — Не дремлет враг неугомонный!"
— Я вам не верю, прапорщик.
— Разумеется… Но тем не менее это так. И для врага будет счастьем, если ты не вернешься. Так что возвращайся.
— Только с вами, прапорщик!
— Не пойдет!
Кирилл лихорадочно принялся искать выход. Конечно, ИскИн персонального тактического прибора ведет видеозапись всего происходящего, но без самого Малунова расследование скорее всего заглохнет. Да и начальство отвалит Кириллу ржавых пистонов по полной программе — все за ту же самонадеянность и ярый непрофессионализм.
Что ж, значит, надо прапора вырубить и перебросить через портал в бессознательном состоянии, а потом и самому вернуться.
Так и сделаем!
Кирилл шагнул к Малунову. Однако тот, похоже, заподозрил неладное, поскольку метнулся вдруг влево и развернулся, сжав кулаки. Ноги его стали похожими на пружины, и Кирилл понял, что в схватке ему не устоять. Все-таки в рукопашной он будет пацан против мужика.
Выхода не было.
И когда прапорщик бросился на него, Кирилл выстрелил.
Он промазал. И тут же почувствовал, как его стиснули железные мышцы, прижали к бокам руки, выдернули из ладони трибэшник. Противник был стремителен, как молния. Человек просто не способен на такую скорость движений.
Ноги Кирилла оторвались от земли. По-прежнему стиснутого, его пронесли по пещере и швырнули в дрожащий воздух.
Прыгнуло туда-сюда сердце, и Кирилл оказался на полу Змеиного Гнезда. Тут же из пустоты вылетело его оружие, шлепнулось рядом, отскочило в сторону.
— Да что же это такое? — крикнул Кирилл. — Еще по заднице отшлепайте!
— И отшлепаю, — послышался из пустоты тот, знакомый, нечеловеческий голос. — Возвращайся на базу и соверши то, что должен!
Кирилл поднялся на ноги, подобрал с пола трибэшник. И прыгнул туда, откуда доносился голос.
Снова стало трудно дышать.
Прапорщик уже шел к выходу из пещеры.
— Стой, мать твою за локоток! — крикнул Кирилл.
— Что, опять? — Прапорщик остановился и обернулся. — Щенок! Мальчишка! Придется тебя и в самом деле отшлепать.
Голос был все тот же, нечеловеческий, каким отдавались приказы дежурным забыть о нарушении маршрута.
