Мудрые люди — не ослы и не бараны. Мудрые люди должны думать о пользе для своего государства.
Этот неверный, несомненно, мудр. По этой причине противники и не могут лишить его власти. И почему так хочется верить ему? Светлейшему не хочется, а этому… этой собаке…
Визирь привычно использовал слово и поймал себя на том, что думает о неверном совсем не как о собаке.
Это было какое-то наваждение. И оно не хотело исчезать.
Что ему ответить? Какое принять решение? В чем же твое счастье, Масуд?
Ты и сам давно понимаешь, что Светлейший, допустивший нынешнюю ситуацию, не самый хороший правитель для халифата. Если бы академией наук и визиратом промышленности руководили другие люди… Если бы великим визирем был назначен не Бахрам ибн Аль-Гуруглы… Многое могло бы измениться! Если бы… Если бы… Но ведь Светлейший от Аллаха! Именно так нас учили имамы! И выступить против него — все равно что пойти против Аллаха! Так нас учили…
Но вот сидит напротив неверный, у которого свой аллах, и ему хочется верить гораздо больше, чем имамам. Да, он уже нарушил закон росских имамов, пошел против своего правителя. Но это оказалось лишь на пользу его стране. Давно ли Новый Санкт-Петербург тащился в хвосте Великого Мерканского Ордена, а вон как все изменилось!.. Мог ли ты, Анвар ибн Аль-Масуд, визирь государственной безопасности великого халифата, еще десять лет назад представить, что тебя будет вербовать тот, кто, по законам имамов, может быть разве лишь целью джихада?
И нельзя ему верить! Ни в коем случае — нельзя!!!
Но почему-то так хочется…
— А скажите, уважаемый… Арестованный нами росский агент чрезвычайно похож на вашего личного секретаря. У вас нет сотрудников, которым вы можете доверять?
— У правителя любого государства случаются времена, когда не всем можно доверять. У вашего халифа, небось, тоже.
— То есть, прежде чем отправиться сюда, вы решили проверить работу нашего визирата госбезопасности. Разумное решение… Не пойму только одного — если ваши люди засекли нашу слежку за ним, почему вы все-таки сами появились на Ибн-Джухайяме. Я бы так никогда не поступил.
— Намекаете на отсутствие мудрости? — Росский император в очередной раз усмехнулся.
Усмешка не была самодовольной.
Скорее это добрая улыбка взрослого, терпеливо объясняющего своему ребенку-несмышленышу — почему бабочки летают, мышки бегают, а червячки ползают…
— Мне нечего бояться, кроме подлых ударов исподтишка. А врагов я боюсь меньше всего. Я — «росомаха», уважаемый! Думаю, это вам о чем-то говорит.
— Это говорит мне в первую очередь о том, что халифатская разведка совершила промах. Мы знали, что новый росский император — из «росомах». Мы не знали главного — что он «росомаха» действующий, а не бывший.
Неверный в очередной раз усмехнулся:
— «Росомахи» становятся бывшими только при выходе в отставку. И то не всегда… Впрочем, мы, разумеется, не афишировали, что я продолжаю тренировки. Как бы то ни было, неутраченные профессиональные способности мне иногда очень неплохо помогают. Ваши люди убедились в этом на деле.
— И все-таки мне совершенно не понятно, уважаемый, зачем росский император самолично… э-э-э… занимается разведкой на сопредельной территории. Неужели у вас не хватает других «росомах»?
— Не всякую задачу поручишь другим. И потом, у любого правителя есть привилегия — самому решать, кто и что должен выполнять. Считайте, во мне заговорила ностальгия по юности. Захотелось адреналина. У вас так не бывает?
— Бывает иногда. Но все реже и реже. Как ни жаль. У меня теперь иные пути испытать адреналиновую атаку.
— Вот я и предлагаю вам такой же путь… Так что вы скажете?
— А если я откажусь?
— Тогда, боюсь, мне придется убить вас. Вам же будет лучше. Все равно Светлейший, да пребудет с ним милость Аллаха, перестанет доверять своему визирю госбезопасности, если узнает, что тот приватно встречался с росским императором. У нас говорят: шила в мешке не утаишь.
Анвар ибн Аль-Масуд успокоился.
Теперь этот человек стал ему понятен.
Нормальный политик, пытающийся извлечь из ситуации максимум пользы. А то, что его речам хочется верить… В конце концов, Светлейшему я тоже всегда верил. И не будем забывать еще одну росскую поговорку — доверяй, но проверяй…
— Так что вы мне скажете, Анвар-паша? И визирь решился.
— Скажу, что склонен согласиться с вами. Союз с вами выгоден моей стране, и я сделаю все, чтобы донести эту идею до моего правителя.
— Фантазии, о паша… Светлейший ни за что не согласится с вами!
— Поживем — увидим. У вашего народа ведь есть и такая поговорка.
— Вы неплохо знаете наш фольклор.
— Фольклор врага полезно знать. Лучше понимаешь его мысли. А уж в отношении союзника — и тем более.
— Вы правы, о паша! Да пребудет с вами милость Аллаха и мудрость Светлейшего. — Неверный некоторое время размышлял, попивая чай.
Похоже, собираясь на сегодняшнюю встречу, он не все аспекты разговора продумал. Или не ожидал, что визирь так быстро согласится с его доводами. Впрочем, верблюды не ждут, пока сдвинется с места ишак.
— Как мы будем держать связь? Росский император оторвался от пиалы:
— Вести дипломатическую переписку нам пока рано. Не стоит давать козыри нашим противникам… Когда вы сможете прощупать настроение Светлейшего?
Теперь задумался визирь.
— Здесь мне больше делать нечего. Ближайшим же транссистемником я возвращаюсь на Новый Эр- Риад. Светлейший наверняка захочет выслушать мой доклад. Тогда я и подкину ему мысль о полезности стратегического союза между халифатом и вашей страной.
— Хорошо. — Остромир кивнул. — Еще один вопрос… Дальнейшая судьба моего секретаря?
Анвар ибн Аль-Масуд снова задумался. Поводил пальцем по кромке опустевшей пиалы, послушал родившийся скрип.
— Ваш секретарь пока останется под арестом. — Визирь улыбнулся. — Чтобы у меня не возникло подозрения, будто ваше предложение о союзе было порождено исключительно заботами о его судьбе.
Неверный чуть заметно поморщился. Но кивнул:
— Что ж, ваша предусмотрительность делает вам честь. У меня нет иного выхода, кроме как согласиться. В конце концов, что такое жизнь одного человека, когда решаются стратегические межгосударственные вопросы?… — Он еще немного подумал. — Тогда мы поступим со связью следующим образом. Когда у вас появится информация для меня, передайте ее через моего секретаря. Если он привезет ко мне новости лично, это будет лучшее доказательство успешности нашего сотрудничества.
Анвар ибн Аль-Масуд даже языком прищелкнул:
— Вы не бросаете друзей в беде. Это делает вам честь. Хорошо, так и поступим.
— И еще одно… Я бы мог спросить вас о судьбе женщины, что была служанкой у Ибрахима ибн Аль- Фарида… — Росский император замолк.
Лицо его сделалось напряженным.
«Ага! — подумал визирь. — Все-таки ты, молодой человек, появился здесь из-за своей матери. Не слишком мудрый поступок для правителя, но почему-то он мне нравится. И тем не менее я ничего тебе не скажу. Чтобы ты не думал, будто я твой со всеми моими потрохами…»
Он сделал удивленное лицо:
