И все это в ночи – в черных силуэтах, припудренных серебряной пудрой света луны.
Поезд, как стена в полмира, загородил вид на море и город.
И Лена увидела, что вагоны построены из железных ферм и кирпича. И поняла, что весь диковинный город, куда ее привезли, это не вполне город… Это сплетение мостов, на которых живут вот такие поезда. Действительно. Город из мостов и поездов.
А иногда эти составы-улицы снимаются с места и едут куда-то в новое место. И возможно, создают там свой новый город.
Целый мир одних железнодорожников!
Лена не без страха за свою карьеру шпионки подумала, что ведь она ничего не понимает в железных дорогах. Как же она тут нашпионит, если ни бельмеса в теме?
Но тут же вспомнила с облегчением, что это сон. Просто дурацкий сон.
И в подтверждение решила проснуться, но не смогла.
Однако галиматья с поездами и шпионами свалилась куда-то в небытие. В попытке проснуться, Лена вспомнила, что ее везут к бабушке в Москву и разбудят на подлете к городу.
И вновь ощутила тепло салона и сдалась сну.
Потом сон начал дробиться и ускользать, но как ни пыталась Лена проснуться, ей это не удалось. Она смутно помнила какой-то нависающий фасад мрачного тяжелого дома в ночи. Ее вытаскивали из машины и несли на руках. Какой-то человек с белой головой заглядывал ей в лицо, потом ее несли по лестнице наверх, и со стен смотрели звериные морды.
Тут она снова силилась проснуться. Но снова безуспешно.
В этой вязкой пучине сна она решила, что жестоко простудилась и ее сдали в больницу. Она решила, что всё к лучшему, что сон лучшее лекарство и утром она всё выяснит.
Было тяжело.
– Никогда со мной ничего не происходило! – взмолилась Лена мысленно. – Со мной же никогда не может произойти ничего особенного. Это же я! Я – Ленка, по прозвищу Тяпа! Со мной ничего плохого не может произойти… Никогда.
На человеке из леса был странный, свободного покроя плащ цвета летней листвы. Флай отметил, что на ткани нет ни одной складочки, хотя на плечах незнакомца блестели капли росы.
Флай не знал ни одной ткани, которая не мялась бы вовсе. Впрочем, он поправил себя, напомнив, что слишком много времени провел в башне.
Незнакомца отличало худое, загорелое лицо и черные с проседью волосы. Глаза поблескивали каким-то нездешним блеском.
Флай сразу определил, что этот человек не сыщик. Потому что он не боялся. Сыщики всегда боятся. Всего. Не потому что трусы, а потому, что их ремесло приучает быть осторожными, с оглядкой и опаской.
– Куда держите путь, благородный господин? – поинтересовался Флай, потому что каким-то чутьем понял – незнакомец не заговорит первым.
Прежде чем ответить, человек из леса прислушался к звукам слов Флая, чуть склонив набок голову.
– Вот так? – что-то решил он для себя. – Отлично, отлично. Дело в том, что я и сам не знаю, куда держу путь.
Незнакомец выговаривал слова старательно и правильно, уловив мелодику речи Флая и пытаясь ее повторить, что не изгоняло акцент, но уменьшало его.
– Вы ищете что-то или кого-то? – продолжал расспросы Флай.
– Ищу ли я кого-то? – переспросил человек из леса, явно испытывая удовольствие от общения. – Скорее нет, чем да. Ищу ли я что-то? Скорее да, чем нет. Я заблудился.
– Значит, благородный господин отыскивает путь? – уточнил Флай. – Это трудное занятие, если положить на него всю жизнь. Но если вы только недавно сбились с дороги, то вам всего лишь нужно вернуться на нее. Связь с какой дорогой вы утратили в этом лесу?
– Боюсь, что всё сложнее, – вздохнул незнакомец. – Я прибыл издалека. Я путешественник, если вы понимаете, о чем я говорю. И мне подошла бы любая дорога, которая выведет из пустынных мест.
– Ну и занесло же вас, – заметил Флай, – это самое мрачное побережье на всем свете. Мыс Берчтри и лайтхаус Уорстергрин пользуются дурной славой как у мореходов, так и у воздухоплавателей. А уж замок Намхас на острове Мердер и того хуже.
В руках человека из леса появилась книжечка и странный толстый карандаш. Он немедленно сделал пометки.
– А не затруднит ли вас сказать мне по буквам, как пишутся названия, которые вы упомянули? – сказал он и приятно улыбнулся, с немного виноватым выражением.
– Нет, – сказал Флай, – не затруднит. Берчтри – би, и, ар, эйч, черточка, не знаю, как она называется, ти, ар, и, и… Уорстергрин – дабл-ю, оу, ар, эс, ти, е, ар, джи, ар, и, и, эн…
…и так далее…
– Отлично, отлично, – сказал человек из леса.
Флай отметил, что он странно держит карандаш, почти без наклона и пишет очень странной скорописью, судя по движениям карандаша. Но пишет очень быстро!
