выглядел совершенно иначе, чем тот, что он видел, шагая вперед. И если бы он не оглянулся, то потом, возвращаясь обратно, ни за что не узнал бы эту развилку, настолько под землей все было по-другому. Взяв эту странность на заметку, Ричмонд постановил: на каждой развилке обязательно оглядываться.
Примерно через полчаса его ждал еще один крайне неприятный сюрприз. Обычно у Кларка не было проблем с ориентированием, он всегда мог сказать, где закат, а где встает из-за горизонта созвездие Южного Креста. Заблудиться в лесу, сколь угодно густом, было для него немыслимо: скажите, каким образом это можно сделать, если сквозь кроны хоть иногда просвечивает небо, кругом деревья, а ручьи и реки подобны указателям на карте? Но после трех поворотов под углом он вдруг понял, что совершенно потерял чувство направления, и понятия не имеет, в какой стороне вход. Это стало сильным потрясением… Но все же не таким сильным, чтобы все бросить и вернуться. Пожав плечами, моряк двинулся вперед.
Из живности ему пару раз встретились летучие мыши, да раз пропел пещерный сверчок.
Через пару часов Ричмонд понял, что сошел с главной дороги и заблудился. Попытка вернуться заняла еще час. Он справился, но, глядя на тающий запас свечей, впервые испытал неуверенность в благополучном исходе своего приключения.
В конце концов, его упорство и бесстрашие, похоже, понравились здешнему пещерному богу и на нужное место он попросту наткнулся. Совершенно случайно. То, что это именно оно и есть, Ричмонд понял сразу: укрытый в глубине грот, наглухо заваленный камнями – карта, то ли слишком хитрая, то ли просто бестолковая указывала именно на него. Оставалась сущая мелочь – отвалить голыми руками всю эту гору и взять Большой Приз.
Ричмонд аккуратно затушил свечу и зажег фонарь. Пещера озарилась теплым желтым светом, стали видны мощные каменные навесы на стенах, высокие, нервно изломанные своды грота, уходящие в темноту коварные штреки.
Стена из камней выглядела солидно и могла внушить к себе уважение даже у такого человека, как Кларк. Нечего было и думать процарапать ее ногтями. Эх, если бы у него был порох. Скорее, подошел бы бочонок.
Вспомнив о том, сколько бочонков пороха пошли на дно вместе со злополучным «Конем» Кларк скрипнул зубами. Ну вот какая от них польза на дне морском? И что стоило догадаться хоть один прихватить с собой в шлюпку, ведь проходил же мимо! Пустое… С таким же успехом этот порох мог бы лежать в Лондоне, или на Луне.
Но было бы глупо, пройдя так много, потерять корабль, разгадав загадку карты, отыскав в хитросплетениях подгорного лабиринта нужное место, просто повернуться и уйти. Сейчас он не думал о возвращении. Не думал, как сможет вырваться с острова. Золото! Его мысли были заняты только Большим Призом.
При свете фонаря еще раз внимательно обследовав каменный завал Кларк сообразил, что стены пещеры не везде одинаковы. В основном они представляли собой несокрушимый монолит, но кое-где влага размыла в них трещины. А на самом краю преграды он увидел довольно широкую трещину. Кларк поднял фонарь выше.
– О, боги! – улыбка радости исказило его лицо.
Фортуна улыбнулась ему в ответ. Эта часть стены была явно рукотворной – камни закрывали проход, но трещина несколько развалила кладку. Отставив фонарь Ричмонд принялся за дело. Камни в основном были не велики, вполнее под силу даже одному мужчине. И все же у него ушло не менее часа, на то, чтобы расширить щель.
Он оттер пот со лба и довольный своим упорство, лицезрел достаточно широкую щель, чтобы суметь пройти. Ричмонд подхватив фонарь стал протискиваться вперед.
Он был здесь. Большой Приз – легенда Карибского моря, клад старого Ферье, приданое его без вести пропавшей дочери. Пять тяжелых, дубовых, окованных железом сундуков. Стояли себе у стеночки столько лет, и, без сомнения, простояли бы хоть до греческих календ. Ричмонд без сил опустился на один из них. Только сейчас он сообразил, как посмеялась над ним судьба. Он все нашел, всех опередил, он победил, но победа оказалась пирровой. Сундуки были слишком тяжелыми. Даже самый маленький из них Ричмонд не смог бы забрать с собой.
От жестокого разочарования этот бесстрашный человек заплакал. Он плакал долго, взахлеб, размазывая по щекам грязь и пыль: так плачут несправедливо обиженные дети, которым на ярмарке не достался леденец на палочке.
– Добро пожаловать, Рик. Рад приветствовать тебя на борту моего нового корабля.
Волк сидел на пустом бочонке, свесив ноги в высоких морских сапогах с видом владетельного монарха на троне. Сзади толпились особо приближенные, свита. А еще дольше, у грота, прижавшись к нему спинами, полулежали два матроса Рика. Они были мертвы. Зарублены насмерть. Ирис помнила их имена. Один из них – седой морской бродяга Тревис три месяца назад заметил ее в воде и стал ее первым другом на «Фортуне». Эти двое лежали в кольце врагов, дорого заплативших за их жизни. Смотреть в ту сторону было мучительно, но Ирис заставила себя все разглядеть и все запомнить: застывшие глаза мертвецов, пятна крови на палубе, и сундуки с проклятым золотом, и довольные улыбки тех, кто остался в живых, больше похожие на гримасы. Потом она перевела взгляд на Рика, прикрученного к фоку. Сейчас капитан казался ей как никогда близким. Он не смотрел ни на нее, ни на Волка. Рик разглядывал толпу пиратов и, похоже, что-то соображал про себя.
А Джеймс уже увидел то приспособление, которое позволило ребятам Волка вести огонь по скале. «Молодцы – заметил про себя Рик.» Пираты соорудили под лафетами двух пушек высокие пандусы, которые задрали стволы к небесам и именно отсюда угощали его, его же стальными ядрами.
– Скоты.
– Что ты сказал? Эй, Рик! Добро пожаловать на Мою «Фортуну», – повторил Волк, сделав ударение на мою!
Услышав приветствие Волка, он, наконец, посмотрел на него и спросил.
– А что случилось с твоим старым кораблем?
Волк дернул жестким ртом, рука метнулась к пистолету, но пират сдержался.
– Мой добрый приятель Керби обещал, что ты будешь ползать на коленях, но я, честно говоря, сомневался, что увижу такое зрелище. Признаю, с кораблями ты поймал меня здорово. Придется ребятам попотеть, чтобы вытащить из бухты фрегат и мою «Королеву». Но зато они не будут скучать на этом прекрасном острове. Надеюсь, им не очень помешают твои матросы. Однако, как бы не обернулось дело, меня оно уже не касается.
– Ты решил оставить их здесь, чтобы не делиться кладом? – криво усмехнулся Рик.
– Как и ты. Ты ведь тоже рванул подземелье, чтоб отрезать свою драгоценную преданную команду. Это было немного не в твоем стиле, не так ли, Рик?
– Я бы на твоем месте был поласковее, – спокойно отозвался тот, – пригласил в гости, так угостил бы вином. Помнится, в каюте Дэнни было неплохое канарское. Да и веревки лучше развязать, а то ведь, гляди, обижусь.
– Да ты никак угрожаешь мне? – поразился Волк.
– Этот мальчишка ведет себя, как хозяин положения, – буркнул Керби.
– Почему бы нет? – Рик повел плечами, разминая мускулы, – клянусь твоей шляпой, приятель, у меня есть для этого основания.
– Какие, к дьяволу, основания? – осведомился Волк. – Золото у меня, «Фортуна» моя и твоя девка тоже у меня.
– Ну, если ты собираешься добраться до Тортуги вплавь, держа в зубах четыре сундука с золотом… тогда, признаю, я проиграл, – связанный Джеймс Рик открыто издевался над Волком и Керби и, похоже, получал немалое удовольствие. – Твои дела плохи, Волк, – продолжал он. – Ты заперт в этой бухте не хуже, чем вино в запечатанной бутылке. Никто из твоих парней не знает фарватера, так что можешь сесть на эти сундуки с золотом и спокойно ждать, когда твои люди поймут, что ты их надул. И придут сюда поквитаться. На этот случай я бы советовал тебе пошарить в сундуках. Там должны найтись отличные пистолеты. Ферье любил хорошее оружие.
Керби, красный от злобы, шагнул к Рику, сжимая кулак.
