помочь? – Сёба смотрел наверх так, как будто ждал от Егора подробного отчёта со всеми выкладками.
– Э-э, ребятки, вы отвлеклись, – Мун, по совместительству медбрат Кирюха, вернул всех к первоначальной теме. – Если морячки сотворили такое дело – честь им и хвала, но у нас своя помойка и нам её разгребать. Итак, чего произошло, колитесь?
– Не буду! – Крокодил помрачнел, но Воха молчать не стал. Он вдруг зашёлся тихим почти беззвучным смехом и, махая здоровой рукой, пропыхтел. – Щ-щас, блин! Погодите! Как вспомню эту войну не на жизнь, а на смерть…
– Ы-ы-ы, а ещё друг называется! – Сёба сложил руки на груди и, не обращая внимания на экзекуцию с ногой, затих, никак не реагируя на рассказ, во время которого кто-нибудь из парней, то и дело хмыкал не в силах сдержать эмоции.
– В общем, мы, как отважные герои пошли в обход, – вытирая навернувшуюся от смеха слезу начал бодро Воха. – Полезли по крышам, чтоб не мелькать у народа перед глазами, халупы у них тут одна к другой лепятся. Я аккуратненько скакал, просто парил, а вот Сёба…, – он хрюкнул, давя в себе веселье. – …Сёбе не повезло, провалился, блин, в какую-то сараюху, к местному предпринимателю. Видели б вы его физиомордию…
– Э-ээ, а ты видел, ты видел, в темноте-то? – пробурчал Тоха обиженно.
– Я конечно же не успел за тобой отследить, слишком быстрый манёвр был, но могу себе представить, – многозначительно закивал головой Тот. – Прикиньте, мужики, нашего Крокодила, который бесшумно крадётся, прячась от врагов и вдруг – бац!, уже всё вокруг совсем даже не тихо!
– Ну, да, – подтвердил Сёба спокойно. – Там этих поросят штук триста было, когда я на них свалился…
– А щас сколько осталось? – проявил интерес Камиль, пряча улыбку.
– Не считал, но меньше, – так же невозмутимо ответил Тоха.
– Вот молодец! Вот красавец! От всего мусульманского мира тебе большое спасибо!
– Эт за что это? – подозрительно уставился на татарина Крокодил.
– Свиньи животные грязные, а значит, туда им и дорога…
– Слышь, пацаны, хорош балдеть! – Кир закончил перевязку. – Охраны было много?
– Да, чёртова прорва, – успокоил Воха. – Похоже, что у каждого поросёнка был свой персональный защитник. Мы сначала хотели по-хорошему там всё обтяпать, ну, никого не обижать в смысле, но потом, когда Сёба в капкан залез, а меня из самострела садануло в руку на выходе, охотники!, твою мать!, понаставили ловушек, мы и обиделись…
– Да уж, действительно не повезло, – подвёл черту Горыныч.
– Кому, аборигенам? – продолжал прикидываться Тоха, понимая свой промах.
– Да, лан тебе, братишка, – похлопал его по плечу Камиль. – Не бери в голову, никто тебя не винит…
– Пацаны, верите, – посерьёзнел наконец-то Сёба. – Мой промах, зараза!, ну не просчитал я, что балки у этой халупы такими трухлявыми окажутся…
– Всё, Тоха, проехали, успокойся, – Егор, как старший группы включился в разговор. – Мун, ну чего у них?
– Чего, чего? – проворчал Кирюха. – Рука в отключке и рана мне не нравится, как бы какой-нибудь гадостью наконечник не смазали, нога тоже не лучше. Хорошо хоть капкан небольшой был, раздробил только пальцы, но быстро двигаться Крокодил не сможет…
– Ладно, – Горыныч нахмурился что-то прикидывая. – Как чувствовали, да, Кир.
– Ты про комендатуру?
– Ага! – Егор коротко распорядился, особо не разжёвывая, каждый и без слов знал, что и как делать. – Идём уступом, я и Пта впереди, Мун замыкает, Тот с Сёбой посерёдке. По переулку до конца и направо, выйдем на площадь, там у них что-то вроде районного штаба. Если повезёт, и джип не укатил по делам, одолжим аппарат у бывших братьев по оружию и ходу! Кстати, огневой мощи добавим, там, на раме «Миниган» у них присобачен…
– Шесть стволов – это гуд! – осклабился Тоха.
– Маньяк! – не преминул подковырнуть друга Воха.
– Всё, браточки, шутки в сторону, – подытожил Горыныч, вытягивая из набедренных ножен тесак и «глушилку». – Идём тихо, без фейерверков! Очень хочется домой попасть!
…чем Егора всегда удивляли южные поселения, так это своей непредсказуемостью. В самом захолустном и задрипанном закомарке, можно было запросто наткнуться на какого-нибудь «папуаса», а то и на целый выводок. И что самое интересное, народ в этих трущобах, ходивший практически с голыми задницами, как правило, был при оружии. Недоедали, недосыпали, блин, но Калашникова имели даже подростки. И стреляли эти разговняи без промедления, в том случае, если им что-то не нравилось, особо не вдаваясь в детали. А чужак на их территории это был о-го-го какой повод понажимать на курок?
Но им пока везло…
От друзей несчастных хрюшек они, похоже, избавились, хотя, наверное, не полностью и вопрос «о хвостах» был делом недалёкого времени. Всех остальных, желающих поохотиться, «Воспитатели» убирали без всякого сожаления – никакой лояльности, никаких сомнений. Если далёкая Родина хотела увидеть их в целости и сохранности, они обязаны были так поступать. Вот и били по всему, что шевелилось из «глушаков», при непосредственном контакте пускали в ход тесаки, дырявя в первую очередь лёгкие, чтоб не кричали.
До места добрались минут за десять, чуя за спиной близкую погоню. В той стороне, откуда пришли, уже голосило и шумело, но пока негромко и безнаправленно, не зная ещё, где они.
Джип стоял на месте, словно ждал, с полным баком и ключами в замке зажигания. Водитель булькнул насаженный на длинное стальное жало и вылетел на булыжную мостовую, словно поломанная игрушка, неестественно вывернув конечности. Камиль и Кир зачистили нижнюю часть небольшого административного здания, чтобы укатить спокойно, не столкнувшись ненароком с дремлющей в этой части города охраной и всё!
Началось…
Совсем близко заверещал пронзительный женский голос не то, оповещая преследователей, не то, оплакивая погибших. Ему ответили, сначала громкими воплями, а затем автоматными очередями. Запрыгивая в рванувший с места потрепанный Landrover, каждый выискивал себе цель, контролируя свой сектор, и только Гор был занят управлением, ни на что не отвлекаясь. Зазвенели где-то неподалёку стёкла, разлетаясь в мелкую пыль под пулевым напором.
В маскировке больше не было нужды, к ним мчались со всех сторон жаждущие расправы аборигены…
И Крокодил им ответил!
Широко расставив ноги, не обращая внимания на боль, он засвистел стволами «Минигана», словно Соловей-разбойник, оставляя после себя точно такие же, а может ещё и похуже разрушения. Стальной вихрь прошёлся от края и до края, добротно замешивая в кашу всё, до чего дотягивался.
Машина неслась вперёд рыча мотором, подскакивая на кочках и отгоняя от себя любопытных горячим свинцом, которым плевалась во все стороны очень метко. Она не останавливалась на поворотах, перескакивая через многочисленные колдобины, словно летела на какую-то очень важную встречу. По всей видимости, там, в конце пути ей пообещали что-то такое, от чего она не смогла отказаться и теперь, выворачивая себя наизнанку, торопилась к намеченной точке, боясь опоздать.
– А-аа, Гор, давай скорее! – белея лицом, проорал ему на ухо Кирюха и швырнул очередную гранату в очередной переулок, на всякий случай. Сверху матерился Сёба, которого успокаивал Воха, объясняя, что глупо требовать от несчастного пулемёта отдачи, если закончились патроны. После этого он плавно перешёл к словам благодарности какому-то Игорю Ивановичу, перемежая их не менее крепкими выражениями.
– Чё эт с ним? – Егор пихнул в бок сидевшего рядом Муна.
– Сикорского благодарит, за его чудо-вертушки!
И точно, приближающийся шум винтов оповестил о новых, более серьёзных преследователях. Два Sea Hawk'a заходили на цель неспешно с обеих сторон, понимая, что от них никуда не деться. На узкой
