оставшихся живых из Тимирязевки, присел на какую-то бетонную глыбу и положил переговорное устройство рядом с собой. Прислушиваясь к крикам, доносившимся из трубки, он неспешно закурил, пуская дым носом и скаля ровные крепкие зубы, обрамлённые тонкими усиками с бородкой «а ля испанский идальго» и обвёл глазами толпу своих подчинённых, выискивая кого-то.
– Ну, чё Деня, ты всё понял? – его взгляд остановился на командире подразделения успевшего на свою голову чуть пораньше в это место и, выхватив пистолет из кобуры под мышкой, нажал несколько раз на курок. – Извини, братишка, это всё, что я мог для тебя сделать. Надеюсь, никому не нужно объяснять, что его ожидало на базе, а?
Все молча закивали головами, соглашаясь и боясь нарушить тишину, но тут затихло и в трубке…
– Да, босс, я всё слышал, – спохватился Сёма. – Нет, это твари рыскают, отстреливаемся. Потери…, минимальные, командир второй группы подставился. Да, тот самый, который здесь в моё отсутствие хозяйничал. Ага, согласен, повезло парню…, – он многозначительно покивал головой, прикрывая «переговорное» рукой. – Какие мысли? Щаз-з, подумаем, и я доложусь. Ага, отбой!
Посидев какое-то время молча, словно освобождаясь от незримого присутствия Темиркана, лысый наконец-то зашевелился, повёл плечами и захрустел шеей, разминаясь. Всё это он делал неспешно, не в пример своей молниеносной стрельбе.
– Ну, чё делать будем, братишечки? – слегка прищуренные глаза опять побежали по окружавшим его людям, как будто снова выискивая цель. Бойцы задвигались, кто-то даже попытался спрятаться за спины товарищей. – Да вы не бздите! Я просто так, из прихоти, не стреляю, знаете ведь, – успокоил их Сёма. – Но решение надо принимать, начальство ждёт, – он закатил глаза в гору. – Руками вы работаете хорошо, теперь покажите, на что способны ваши «чайники»!
После этих слов народ встрепенулся, кто-то даже позволил себе заржать на прозвучавшую вроде как шутку, но слегка насмешливый голос приближённого Темиркана всех привёл в чувство.
– А кто сказал, что можно расслабляться, – лысый опять оскалился, показывая свой великолепный, сверкающий как на рекламных проспектах зубной пасты Lacalut, прикус. – Мы с вами здесь в одной упряжке и спрос будет с каждого, в том числе и с меня, если задание не выполним, но прежде…, – он достал из кармана коробочку с зубочистками, смачно поковырялся во рту и спокойно продолжил. – Но прежде, чем меня растянут на дыбе, я из вас, из всех, устрою себе тир с живыми мишенями, знаете ведь, а потом пойду сдаваться, к шефу…
Веселье сразу же сошло на нет, а толпа попыталась настроиться на деловой лад: кто-то усиленно зашмыгал носом, кто-то принялся чесать затылок, надеясь, что от этой процедуры мозги заработают лучше, а кому-то захотелось сгонять в кусты, с перепугу. Впрочем, не все в отряде были способны махать только руками и тупо жать на курок.
– Послушайте, Сёма, я тут вот о чём подумал, – высокий худощавый парень выступил вперёд.
– Ты кто? – Семён задержал огонёк зажигалки, не торопясь прикуривать свои излюбленные Davidoff.
– Ха, смари пацаны, Мотыль опять высунулся…
– Жендол, блин!
– У-ууу, мутант…
– Да вот меня, собственно, и представили, – слегка смутился, краснея большими лопоухими ушами долговязый.
– Тихо там, умники! – оборвал «выступавших» Сёма. – Ну и…
– Так вот, – продолжил Мотыль, сняв при этом кепку, которую принялся усиленно мять, то и дело одёргивая и поправляя автомат, сползавший ему на живот.
– Извини, – упредил его лысый. – Ты «машинку-то» на предохранитель поставил?
– Что? А? Какую «машинку»? Ах, вы про оружие, – он суетливо задёргал руками, переводя свой «калаш» в безопасное состояние.
– Вот чудило! – тут же прокомментировали в толпе. – Запросто же мог кого-нибудь подстрелить!
– Так он на прошлой неделе Сивого так и положил…
– А чёж его не порешили?
– Так Деня не позволил, царствие ему, говорил, што у него способности…
– Эй, там! – Семён посмотрел в том направлении, где живо обсуждалось недавнее происшествие. – Мы вам не мешаем? – после наступившей гробовой тишины, повернулся к смельчаку с улыбкой. – Продолжай…
– Ага, ну да, – опять затеребил свой головной убор Мотыль. – Так вот, если мы, к сожалению, не компетентны игнорировать тенденции парадоксальных эмоций, то при данной интерпретации…
– Та-ак! – снова был вынужден вмешаться Сёма, подняв обе руки вверх, не обращая внимания на весёлые матерки и незлобивое «Да он издевается над нами, блин!». – Начал ты хорошо, только не всем понятно – об чём речь! А потому, прошу, попробуй всё то же самое, но попроще, подоходчивее.
– Это с матами, что ли? – насупился парень.
– Можно и без них, тока по-русски, – донеслось из темноты.
– Точно, – одобрил лысый, наконец-то прикуривая сигарету.
– Ладно, я попробую, – протянул Мотыль, не обращая внимания на чьё-то ехидное «Попробуй, попробуй!». – В общем, вот как, понять маршрут группы оказалось делом несложным. У нас была информация о том, что девушка шла из Городка, правильно? – получив, одобрительный кивок в ответ, он продолжил уже более уверенно. – А значит, рухнувший вертолёт в Царицыно и отряд, который мы, я извиняюсь, уконтропупили здесь – это звенья одной цепи…
– Ты гляди слово-то какое знает, – попытался кто-то вновь повеселиться, но тут Сёма проявил свой характер, подтверждая злое прозвище – Упырь. Пистолет на какое-то короткое мгновение выскочил у него из кобуры и плюнул пулей, отправляя свою посланницу напиться крови. В толпе тихо взвыло, давя стоны и мат, а его хозяин, крутнув дальнобойный восемнадцатизарядный Heckler отправил того, как ни в чём, ни бывало домой, под мышку.
– Всё, братишечки, шутки закончились! Не мешайте человеку говорить, а для весельчаков хочу отметить особо, что следующий снарядик порвёт не ухо, а глаз, знаете ведь, продолжай…ммм, как тебя, по-людски?
– В-ввова…
– Продолжай, Во-ва! – с нажимом произнёс Семён, обращая внимание всех присутствующих на его имя. – Мы тебя слушаем, очень внимательно!
– Ну, да, – совсем приободрился парень. – О чём это я? А-аа…угу, вспомнил, отсюда следует, что в Городке сняли волновую диаграмму с наших подопечных, а сейчас, если бы мы не потерпели фиаско…
– Чего, чего? – кто-то всё же не выдержал, осмелившись задать вопрос, но под суровым взглядом лысого заоправдывался. – Ой, блиндыр, но я ж серьёзно, чего и у кого мы терпели?…
– Ладно, поясни, э-тим, – скривился Сёма, понимая с каким контингентом приходится иметь дело.
– Э-ээ, фиаско…, ну как же это вам объяснить-то…, чтоб попонятнее… А! Вот! В общем, если бы мы не лопухнулись, то в данный момент обладали бы этой самой волновой диаграммой преследуемых и существенно облегчили бы себе задачу, – заметив на некоторых лицах напряжение, Мотыль добавил. – Иначе, попроще, мы бы сейчас уже «сидели на хвосте» и догоняли тех, кто нам нужен!
– Хех, да эт понятно и без объяснений было, блиндыр! – опять встрял храбрец, заметив, что Упырь одобрительно кивает, приветствуя дискуссию. – Делать-то чего, скажи…
– Делать, делать, – пробормотал Вова. – А путь у нас с вами, собственно один: отряд, который мы расстреляли, не зря ведь полез в метро! Значит, туда ведут следы…
– Да ну, иди ты! – совсем уж раздухарился отважный оппонент. – Чё ж они, эти, как их… суицы…,суицэ…, тьфу ты, от блиндыр! Короче, чёж они самоубийцы, што ли?
– Ну, не знаю, – замялся в нерешительности Мотыль. – Только шли они в сторону Каширской станции, а вот как по верху или низом – это надо проверять…
– Наговорились, болтуны, – вступил наконец-то в разговор Семён. – Ладно, слушайте сюда. Смекаю, что Вова нам картину обрисовал верную, только до того момента, пока мы их базу не раздолбали и они, по моему разумению, об этом знают, впрочем, как и Хром со своими спецами. И теперь их путь вообще не читается, а потому, сделаем так, – он выхватил пистолеты, пожонглировал ими, сосредотачиваясь, и отдал
