[23]Почему бы нет? В конце концов, мы строим здесь именно его будущее: будущее, в котором у каждого будет шанс в космосе.
Мы уже совсем близко. Представьте: самолет, подпрыгивая, идет вниз сквозь яростные восходящие потоки, рожденные над поверхностью пустыни. Затем он стабилизируется и садится очень мягко, подхваченный на последних метрах ровным теплым воздухом.
Вначале практически каждый прилетал сюда на частном самолете. Вообще, связь с внешним миром была не слишком хорошо налажена: не было никакого общественного транспорта, да и потребности в нем тоже почти не было. Теперь все меняется. С тех пор, как мы резко снизили цены на билеты (представьте, и это тоже!), среди наших пассажиров начали появляться и обычные люди. Те, кто готов отдать сбережения всей жизни за полет в космос. Это не те, кто привык арендовать личный самолет. Теперь мы нередко встречаем своих пассажиров в аэропорту Лас-Крусес и сами доставляем на космодром.
Да, есть еще и зрители: люди приезжают со всего света посмотреть на наши запуски, так же как раньше ездили на уик-энд в Кройдон посмотреть, как кинозвезды, политики и знаменитости поднимаются на борт первых трансатлантических пассажирских рейсов. Большинство приезжает на машинах, а несколько туристических компаний уже организовали сюда автобусные туры. Интересно, скоро ли космопорту «Америка» потребуется железнодорожная ветка?
Наш самолет все еще скользит по теплой воздушной подушке. Вообще, посадки в пустыне известны своей длительностью, как будто сам воздух здесь стремится заставить самолет пролететь еще немного. Мы проносимся мимо здания терминала (интересно, какой длины эта полоса?) и наконец впервые видим машину, которая очень скоро унесет нас в космос. Представьте себе два небольших реактивных лайнера, сцепленные кончиками крыльев. Это
Наконец колеса нашего самолета касаются бетона. Самолет дрожит и подскакивает на бегу. Представьте: этот аэроплан, полностью сделанный из композитных материалов, — наследник
Мы подкатываем к воротам, и смелые четкие линии космопорта «Америка» смыкаются вокруг нашего самолета. Лайнер останавливается, открываются двери. В кабину проникает пряный перегретый воздух пустыни. К терминалу мы пойдем пешком: космопорт невелик (пока), и в автобусах на летном поле нет необходимости.
Вечером мы обедаем с другими астронавтами. Мы уже знакомы: вместе проходили инструктаж и легкий медосмотр, но именно этот момент объединяет нас по-настоящему; все мы думаем о завтрашнем полете. Все нервничают, так что за столом часто звучат мрачные шутки. Какой-то остряк вспоминает старую газетную шутку, пущенную в оборот задолго до начала деятельности Virgin Galactic: что при двигателе, работающем на резиновых гранулах и веселящем газе, мы все умрем по крайней мере смеясь.
Правда, однако, состоит в том, что люди жертвовали жизнью, чтобы системы, подобные нашей, стали возможны. Надежные и испытанные системы получаются именно так: кто-то должен их испытать, и кто-то должен убедиться в их надежности. 26 июля 2007 г. Эрик Блэкуэлл, Глен Мэй и Тодд Айвенс погибли, а трое других серьезно пострадали при взрыве части экспериментальной двигательной установки. Тот несчастный случай был вызван не ошибкой и не недосмотром. Его невозможно было предсказать или предотвратить. Специалистам Scaled и представителям регулирующих органов потребовался не один месяц тщательнейших исследований, чтобы хотя бы приблизиться к пониманию причин катастрофы.
Специалисты Scaled и других научно-конструкторских компаний проверяют свои идеи на практике. Это их работа и их страсть. Это то, что заставляет их подниматься по утрам. Но реальный мир не интересуется эмоциями или доброй волей и ни с кем не церемонится. Когда инженерный эксперимент терпит неудачу, обычно все заканчивается разочарованием и потерей времени. Иногда возникают финансовые трудности. А порой приходится расплачиваться человеческими жизнями.
Мысли о подобных вещах не добавляют хорошего настроения и частенько мешают спать. Гостиница космопорта Virgin Galactic — роскошное место, но, чтобы спокойно проспать сегодня полные восемь часов, нужно быть необыкновенным человеком. Но, может быть, в ваших венах вместо крови течет ледяная вода. Может быть, вы, как Гордон Купер, действительно заснули в своем Mercury МА-9 во время предстартового отсчета. Но куда более вероятно, что вам потребуется что-нибудь успокоительное, ну хотя бы горячее молоко. Мы с Пером перед решающими полетами на воздушном шаре обычно принимали снотворное. Даже Джо Киттингер в ночь перед высотными подъемами пил успокоительное.
Как правило, ничто из этого не помогает. Провертевшись пол часа в постели в тщетной попытке заснуть, вы встаете и начинаете писать письма самым близким и любимым людям. Вы подходите к окну. Сегодня полнолуние. Представьте: несмотря на ползающих по ее поверхности многочисленных роботов, несмотря на недавние пилотируемые экспедиции (китайцы собираются ступить на Луну в 2020 г. [24], а индусы в 2024 г.), Луна остается загадочной и манящей. В октябре 2009 г. аппарат под названием LCROSS намеренно врезался в Луну; целью эксперимента был поиск водяного льда. Астрономы-любители увидели эту вспышку в свои телескопы. Эта вспышка — мгновение неуверенного контакта — не помогла раскрыть загадку Луны. Наоборот, спутник нашей планеты стал еще загадочнее, если это возможно. Как странно: мы можем преодолеть сотни тысяч километров пустоты и коснуться наконец иного мира! Когда-нибудь на Луне вспыхнут огни. Города нанесут на ее поверхность новые контуры. Огни этих городов будут видимы невооруженным глазом. Но и тогда Луна не станет казаться нам менее загадочной — скорее более: как странно, что люди живут на каменном шаре, который заставляет океаны вспучиваться и накатывать на берег приливной волной!
Завороженные Луной, вы уже не думаете о сне. В этот момент вы погружаетесь в мечты.
Утро наступает неожиданно. Сегодня — главный день. Сегодня — после только вам известно скольких лет мечтаний, борьбы и экономии — вы подниметесь на борт
После легкого завтрака мы надеваем легкие полетные костюмы и готовимся к старту. На время полета кабина
На летном поле ждет наш
Если снаружи
