Слепые солдаты

полностью соответствует по составу, по всем параметрам, значит, и воздействиям подвергается тем же… Логично?

— Логично, — проворчал Сварог.

— В общем, это просто камень. Каким образом он в состоянии выступать в роли компьютера, никому и в этот раз не понятно. И тем не менее, как вы инструктировали, я после всех исследований и анализов дал его патрицию. У него в руках он вновь заработал как ни в чем не бывало…

— А что там с другими?

— До сих пор в руки восьмого департамента попали шесть, — сказал Элкон. — Пять были захвачены полтора года назад в одном из притонов ронерской «Черной благодати» — правда, все, кто там был, успели ускользнуть, и Гаудину досталась лишь пара сундучков с разнообразными предметами.

Если не считать камней, ничего нового там не оказалось — неплохой набор их «черных талисманов» и прочих меченых черной магией штучек. Но в том-то и дело, что камни не несли на себе ни малейшего следа черной магии. Их тогда же самым тщательным образом исследовали. Тогда еще никто не знал, что это компьютеры. Их по окончании следствия положили в архив «текущих загадок» — ну, тот, куда складывают незакрытые дела в надежде, что позже по ним прибавится информации… А полгода назад ронерский фрегат захватил «Пьяного осьминога» капитана Латра. Был такой пират, не особенно и уважаемый в своей среде — за то, что баловал с черной магией, плавал на Диори к тем местам, что имеют очень уж скверную репутацию, даже пытался искать Черную корону. Вы лучше меня знаете: «приличные» джентльмены удачи таких забав не любят.

— Да уж… — кивнул Сварог.

— Капитан погиб при абордаже, но примерно половина команды попала в плен. В капитанской каюте камень и нашли. Потом, когда их привезли на берег, в Морское бюро, стали вдумчиво допрашивать, и боцман, и кок показали интересные вещи. По их словам, камень этот подарил капитану какой-то морской дух. Оба пару раз видели, как капитан клал на камень руку, и тогда на столе вспыхивали как бы заключенные в прямоугольник ряды букв и непонятных значков. А над столом загоралась вроде бы карта, на которой были помечены разные корабли: иногда военные, но чаще всего — интересные купцы с ценным грузом. Оба клялись, что так и было — и уверяли, что пользоваться этой штукой мог только капитан, в руках кого бы то ни было постороннего она оставалась простым камнем… По-моему, это как две капли воды напоминает компьютер патриция, а? Ну вот… Потом камень через людей Гаудина в Морском бюро попал в Восьмой департамент и был признан аналогичным тем пяти. И после исследований — по сути, повторивших прежние — положен в тот же архив. Так что наш магистр ничуть не удивился, увидев этот камешек, скорее уж, скучающе пожал плечами: ну вот, еще один… Правда, у нас было большое преимущество перед предшественниками: у нас имелся человек, способный с компьютером работать. Так что эксперты заставили патриция работать, а сами окружили его разнообразнейшей аппаратурой…

Сварог невесело усмехнулся:

— Я подозреваю по вашему унылому лицу, что и эти исследования закончились ничем?

— Ну да, — мрачно кивнул Элкон. — Аппаратура ничего не зафиксировала. Ни малейшего присутствия каких бы то ни было известных науке излучений. Никто не понимает, почему эта штука работает, и никто не понимает, как. А в заключение — еще один интересный момент. Это не наш камень, не таларский. На Таларе просто-напросто не существует таких минералов. Что определили еще в первый раз, с той пятеркой. По той же методике был проверен и камень капитана Ланта, и наш. Проверить это было предельно просто: всего-навсего запросить архив департамента геологии канцелярии земных дел. На Таларе такого минерала нет… то есть он, быть может, и таится в каких-то неоткрытых залежах, но научному миру пока что не попадался.

— А другие планеты?

— Все поочередно, кто занимался камнями, приходили к тем же выводам и запрашивали соответствующие архивы, — сказал Элкон с видом отличника, прекрасно вызубрившего урок. — Ничего не нашли.

— Метеорит? — вслух предположил Сварог.

— Выдвигали и такую версию. Только доказательств никаких. Боюсь, командир, нам придется точно так же отложить дело в соответствующий архив…

— Пожалуй, — мрачно согласился Сварог. — Только сначала составьте донесение Канцлеру… Не представляю, что тут еще можно сделать, — он посмотрел на остальные «спички»: — А здесь у вас что?

Элкон чуточку замялся:

— Помните… Вы как-то приказали мне, как следует пошарить в архивах и поискать что-нибудь странное, касающееся Горрота? Что-то, выбивавшееся бы из обычного хода вещей? Вы тогда особо подчеркнули: какую бы глупость я ни обнаружил, смеяться вы не будете. Лишь бы это было что-то странное…

— Прекрасно помню, — сказал Сварог. — Уговор в силе. Когда дело касается Горрота, мне абсолютно не до смеха… Откопали что-то?

— Не пойму, то ли странность, то ли несуразность… — он извлек «спичку» и вставил новую. — В отличие от предшествующей истории с камнями, эти бумаги списаны в «мертвый» архив, в ту его часть, что на жаргоне именуется «мусорный ящик». Знаете такую?

— Успел ознакомиться, — сказал Сварог.

— Ну вот… В восьмом департаменте не пропадает ни одна бумажка, то есть ни один файл, но «мусорная корзина» — это гроб. Сто против одного, что эти документы никогда не будут извлечены. Я бы тоже внимания не обратил, но я настроил поиск на «Горрот, события ближайших пяти лет». Там не было ровным счетом ничего интересного, в той куче, что на меня свалилась, но вот это… Как-то все чуточку неправильно…

Сварог ощутил легонький охотничий азарт:

— Знаете, Элкон… Вот лично я верю в чутье. Поскольку не раз случалось, что оно меня не подводило. Может, и у вас что-то такое сработало? Пора бы. У человека на нашей службе рано или поздно должно появляться чутье, иначе грош ему цена… Показывайте, что там у вас.

Элкон не без запинки начал:

— Четыре года назад по приказу Стахора в Горроте начались грандиозные работы по установке новых межевых столбов и пограничных знаков. Охватившие все королевство. Автор донесения чуточку недоумевал, зачем все это затеяно: по его сведениям, старые межевые столбы были, в общем, в приличном состоянии и заменять большинство из них не было особенной нужды. Правда, они были самых разных видов и возрастов: от относительно новых до совсем старинных, поставленных пару сотен лет назад. Теперь и межевые столбы, и пограничные знаки заменяли на единый образец. Вот, посмотрите изображение. Как горошины из одного стручка.

— Объяснения какие-нибудь ходили?

— Широко ходили слухи, что это очередной каприз короля. Что Стахор намерен привести дороги своего королевства в единообразный, унифицированный вид. Никто не стал этому особо удивляться: в свое время у иных королей случались причуды и гораздо более странные. А здесь, как-никак, практическая польза…

— Не вижу пока ничего странного, — сказал Сварог.

— А оно все же есть, как решил в конце концов наш резидент, — сказал Элкон. — Сами посмотрите. Алые точки — это столбы и знаки. Тонкие голубые линии — большие тракты. Посмотрите, подумайте…

Он зажег контурную карту Горрота, усеянную помянутыми алыми точками и тонкими голубыми линиями. Масштаб он выбрал не особенно большой, и точки сливались в сплошные алые линии, больше всего напоминавшие паутину: центр был в Акобаре, от него к границам расходились иногда прямые, иногда не особенно линии, соединенные поперечными.

В первый момент Сварог не увидел ничего необычного.

— Ну и что? — пожал он плечами.