Силы небесные, силы земные

— Ты что-то задумчива стала, русалочка…

Виктор дотронулся до локона Аллы, ласково отвел от лица. Алла неожиданно ощутила волнение, впервые за весь вечер.

Какой красивый парень, блин, телевизор по нему плачет! А он не в телевизоре, он тут, с ней, с Аллой, у ее обшарпанного подъезда! И смотрит выжидающе… Хватать его надо! Хватать, пока не поздно! У него карточка «голд», Алла видела, он в ресторане расплатился, — а такие только у богатых бывают!

Она представила, как обзавидуются девчонки, когда увидят их вместе, и сладость разлилась по ее телу.

— Я бы пригласила тебя… На чашку чая, — поспешно уточнила она. — Но я вообще-то с родителями живу.

На самом деле родители уехали на дачу, квартира была пуста. Эту фразу Алла закинула, как удочку: хотела посмотреть, как Виктор отреагирует.

— Я бы с удовольствием… чаю, — улыбнулся он. — На дорожку. Мне ведь сейчас обратно ехать…

— А ты где живешь? В центре? — жадно поинтересовалась она в надежде услышать какой-нибудь аппетитный адрес.

— За городом, — Виктор не стал распространяться. — А родители твои разве не на даче? — с легкой усмешкой спросил он. — В такую-то погоду?

Он протянул к ней руки и осторожно ее обнял.

Наконец-то!

— Знаешь, я тоже потребитель, — прошептал он, целуя ее. — Я тоже ищу в любви наслаждения… для себя…

Как будто Алла думает о наслаждении! Ей остро нужен муж. Богатый! Ну, чтоб не жадный еще, чтоб деньги давал. Будь он страшный и старый, она и то согласна! А уж когда такой красавчик, как Виктор… Если о наслаждении говорить, то вот оно, настоящее: ловить на себе восхищенно- завистливые взгляды подружек!

Она почувствовала в его теле легкое подрагивание. Парень настроен чисто-конкретно. Дождалась, слава богу!

И в то же мгновение Алла внезапно ощутила боль в низу живота, будто кто-то мазнул раскаленной кистью справа налево.

Месячные приближаются, сообразила она. В такие дни у нее всегда болел живот, секса совсем не хотелось. И ничего не хотелось. Только принять обезболивающую таблетку и зарыться в постель, под теплое одеяло… При одной мысли о сексуальном контакте ее мутило, а живот восставал резкой болью.

Но не объяснишь же парню — подожди, мол, еще несколько дней! Нет, его надо брать сейчас, сию минуту!

Что ж, она притворится. Не впервой. Будет симулировать восторг и оргазм — пусть думает, что он лучший. На мужчин это очень действует. Даже на тех, у которых нужный орган едва стоит. Вот ведь странность: мужчина ведь сам видит, как его «машинка» подкачала! Но нет, верит вранью, верит лживым комплиментам — таким лживым, что даже Аллу тошнит…

— Ладно, пойдем. Но только на чашку чая! — кокетливо засмеялась она.

Виктор начал срывать с нее одежду уже в прихожей, причем столь стремительно, что Алла не успевала вставить и слово протеста. «Бешеный какой», — подумала она, но ей это польстило: выходит, она довела мужчину до безумия! Оставив на ней только нижнее белье, он потащил ее в комнату.

— Не в эту! Это родительская, моя вон там!

Но он будто не слышал.

— Пойдем, русалочка, пойдем, насладимся, — пробормотал он, не ослабив хватки.

— Подожди! — попыталась умерить его пыл Алла: он слишком сильно сжимал ее запястье. — Ты мне делаешь больно! И это не моя комната!

Распахнув дверь ногой, он толкнул девушку на двуспальную кровать, встал над ней на колени, сжав ими ее бедра. Ее руки он не выпускал из своих. Он тяжело дышал, а глаза его бегали по телу Аллы, будто что-то высматривая.

— Почему ты называешь меня русалочкой? — Голос Аллы немного дрожал, ей стало не по себе.

Виктор вдруг расслабился, отпустил ее руки и нежно улыбнулся.

— Потому что ты живешь в воде. Кто же ты тогда, если не русалочка?

— Я не живу в воде! Что ты несешь?!

— И волосы твои чудесные играют в волнах…

Аллу вдруг захлестнула волна отвращения, смешанного с ужасом. Боль снова горячо полоснула низ живота.

— Знаешь что? Ты сумасшедший! Пусти меня. Я не хочу. Я тебя на чай пригласила!

Он склонился к ее груди, принялся целовать и облизывать ее кожу.

Она попыталась отпихнуть его — не тут-то было. Виктор снова поймал ее ладони, крепко сжав их в одной своей руке, а другой, извернувшись, достал из заднего кармана черных джинсов розовые наручники с перышками, которые в одно мгновение оказались на ее запястьях.

— Тихо, тихо, не шуми…

Он содрал с нее последнюю одежду, трусики и лифчик, взвизгнула молния на его джинсах.

— Тихо, тихо, вот так… не сопротивляйся, хуже будет… Мы должны насладиться, русалочка… Мы насладимся… О, о-о-о, вот!.. Вот так… Умница…

Он двигался между ее бедер, тяжело дыша. Алла благоразумно решила не сопротивляться. Парень псих, а то и вообще маньяк… Может убить, если ему перечить!

Она закрыла глаза и постаралась расслабиться. Боль в низу живота нарастала, и Алла пару раз вскрикнула, — но, кажется, это прошло за ее половой энтузиазм.

Он постанывал все громче, а Алла молила бога, чтобы все поскорее закончилось и он убрался из ее квартиры. А раньше, чем он уберется, она закроется в ванной. Сумочку схватит по дороге, в ней телефон. Если этот псих вздумает ломиться к ней, она вызовет полицию!

…Она не сразу поняла, отчего ей стало так трудно дышать. Когда же догадка пронзила ее сознание, то уже ни звука не могло вырваться из ее гортани.

Последнее, что уловил ее погибающий слух, — это торжествующий вскрик оргазма убийцы, донесшийся с планеты, которую покидала ее душа.

Глава 2

Сергей Громов хмурился, читая рапорт. Костик — хоть уже майор, а все Костик, потому как давний друг и товарищ (хоть зануда изрядный, да кто ж не без греха), сидел напротив.

— Маньяк, говоришь, — отложил рапорт Громов.

— Ну, парни из Южного РУВД так подумали, потому нам информацию передали. Жертва изнасилована, задушена. Да еще эти треугольники на коже…

— Ты проверял, есть ли похожие дела по другим районам?

— Гоше поручил. Пока результатов нет, видимо, а то б уже доложил.

— Что означают треугольники на теле? В Южном догадки какие-нибудь есть?

— Кабы были, они бы с нами поделились. Небось рады нам спихнуть дело с перспективой на висяк.

— Кактус тебе на язык.

— Хе.

— Забирай у них дело и тело.