видела, как он замахнулся.
– Слава богу, что ты это видела, – пробурчал Глеб.
Его душу раздирало на части. Он был до смерти рад видеть Агату, но эта радость не сулила ему ничего хорошего. Она означала, что, когда они в прошлый раз набросились друг на друга с поцелуями, адреналин тут был совершенно ни при чем. И с этим придется считаться.
Кроме того, как бы благородны ни были его намерения, сейчас он совершенно не был готов выступать в роли разоблачителя и рассказывать о том, что жених Агаты спелся с ее же лучшей подругой. Пусть Кареткина с Романом сами отвечают за себя. А он просто будет рядом, чтобы в нужный момент подставить плечо.
Подумав про плечо, Глеб едва не заскрежетал зубами. Как он его подставит? У него ведь скоро свадьба! И медовый месяц они с молодой женой проведут в Европе. Но если даже они не уедут в Европу, что изменится? Он бросит Дану одну и побежит утешать Агату? И чем тогда он лучше Романа?
Агата между тем тоже занималась самоедством. «Боже мой, я, оказывается, совсем себя не знаю, – переживала она, поддерживая Романа под локоть и отчаянно кусая губы. – Мой жених в ужасном состоянии, а меня всю трясет от восторга и желания! И кого же я желаю? Парня, для которого постоянство – пустой звук. Того, кто меняет девушек как перчатки. Конечно, я могу начать себя обманывать, уговаривать, что ко мне он испытывает нечто гораздо большее, чем к своим подружкам… Но ведь это чушь собачья! Такие, как он, никогда не меняются».
Из травмпункта Романа прямиком отправили в больницу. Агата и Глеб поехали вслед за «скорой» и ждали в приемном покое, пока им не сообщили, что с гражданином Стрыкиным все будет в порядке, но на денек его оставят под присмотром врачей.
– Если бы ты только знал, что наделал! – простонала Агата, когда они вновь сели в машину Глеба. – Как я буду объясняться с бабушкой? Что ей скажу? Что случился форс-мажор и мне нужно спасать традесканции?!
– Кто такие традесканции? – полюбопытствовал Глеб.
Сидеть рядом с Агатой и вести себя как пай-мальчик было очень трудно.
– Какая разница! Это так несправедливо по отношению ко мне! Ты так и не сказал мне, с какой стати вы с Романом подрались?
– Было с какой.
– Ты решил влезть в мою личную жизнь?
– Это теперь и моя личная жизнь. У нас с тобой, между прочим, роман.
– Наш роман продолжался ровно полтора часа!
– У коротких романов долгое послевкусие, – ответил Глеб.
– Что ты ему сказал? Ведь он почему-то захотел тебя ударить!
– Вот когда он поправится, ты у него и спросишь, почему он захотел меня ударить, – ответил Глеб ничего не выражающим тоном. Потом завел мотор, положил руки на руль, повернулся к ней и проникновенно сказал: – Агата, посмотри на меня.
– Не буду! – ответила она, глядя через лобовое стекло на улицу.
В ее душе все переворачивалось. Что ей теперь делать? Только что Анечка Снегирева рассказывала про Глеба всякие гадости, и Агата его возненавидела. Но теперь он снова появился, и она поняла, что ей все равно, сволочь он или нет. Ей было плевать на то, что он бабник. На то, что он поколотил Романа. Он ей нравился, несмотря ни на что. Не просто нравился! Она в него влюбилась – нечего финтить.
Но факт остается фактом: Глеб собирается жениться…
Она повернулась к нему и сказала:
– Ты скоро женишься.
– Но ведь я еще не женился, – ответил он. – Так что давай отложим мою казнь и просто поговорим.
– Мне некогда разговаривать, – едва не заплакала Агата. – У меня… у меня срывается важное мероприятие.
– Ты должна была представить Романа своей родне, верно? – спросил Глеб.
– Откуда ты знаешь?! – Она была поражена до глубины души, что ему известны такие подробности.
– Этот тип притащился к твоему офису с тортиком и цветами, а ты ушла с работы раньше, чем обычно.
– Тоже мне, Шерлок Холмс! Да, я обещала бабушке, что до свадьбы познакомлю ее с женихом. И бабушка будет разочарована, а я почувствую себя полной дурой, оказавшись за большим столом без спутника.
Глеб выразительно шевельнул бровью.
– Ну и что ты хочешь этим сказать? – спросила Агата с сомнением.
– Что твоего Романа никто не знает в лицо.
– Даже не смешно. За пару недель до свадьбы у меня будет один жених, а во время церемонии – другой?
– Вот на церемонии и расскажешь всем правду. В такой день никто не сможет на тебя сердиться, особенно бабушка.
Глеб посерьезнел. Он понимал, что ведет себя легкомысленно, по-мальчишески. Куда он собирается ехать? Зачем? Чего хочет добиться? «На самом деле я просто хочу добиться этой женщины. На все остальное мне наплевать», – пронеслось в его голове.
– Агата, нам нужно хоть немного побыть вместе. И поговорить.
Как только он это предложил, Агата внезапно почувствовала невероятную усталость от всей этой чехарды. Ей надоели сложности. Ситуация показалась ей ужасно глупой и запутанной.
– Нет, Глеб, ничего не выйдет. Нам не стоит затевать эту игру.
– Вряд ли это игра, – пробормотал тот и, нажав на газ, вывел машину со стоянки.
«Для тебя – игра», – подумала Агата с горечью.
– Отвези меня обратно к офису, – приказала она отстраненным тоном.
Он подчинился, и всю дорогу они молчали. Тем не менее между ними кое-что происходило. Каждый чувствовал присутствие другого так остро, так ярко, что это было почти физически невыносимо. Агата пыталась закрыть глаза, но становилось только хуже.
Когда автомобиль наконец затормозил возле офиса, она выскочила из машины и перед тем, как закрыть дверцу, наклонившись, сказала:
– Глеб, не приходи больше.
«Интересно, когда она узнает, что Роман ей изменил и свадьба отменяется, что она скажет? – подумал Глеб. – Агата пока не догадывалась, но с ее стороны дверь в новые отношения была открыта. А вот моя дверь заперта на ключ».
Глеб не торопился уезжать. Он сидел и наблюдал за тем, как Агата забирается в свою машину, надевает солнечные очки, настраивает кондиционер, подключает навигатор. Он не сводил с нее глаз, а тем временем достал из кармана мобильный телефон и позвонил Артему Ващекину.
– Тёмыч, мне нужно скрыться на пару дней, – заявил он. – Позвони моим, скажи, что я срочно уехал по делам. Поговори с Кристинкой или с мамой. Бабушка тоже сгодится. Но самое главное – позвони Дане. Объясни, что у меня сломался мобильный.
– Ты очумел? – коротко спросил Артем.
– Ты сам отправил меня к госпоже Померанцевой в офис. И даже сам туда позвонил.
– Я отправил тебя для того, чтобы ты проверил свои чувства, а не для того, чтобы ты убежал из дома!
– Не напортачь, иначе я из тебя душу вытрясу.
Глеб отключил связь, после чего сделал то, что считалось абсолютно недопустимым. Нажал на кнопку и некоторое время не убирал палец. «Телефон выключен» – возникла надпись на дисплее. Раздался характерный писк, и экран потемнел.
Агата ехала и ревела. Ее обгоняли даже грузовики, потому что слезы мешали ей вести машину.
