Я вырвалась вечером в гости. Прошло десять минут, как я вышла из квартиры. Звонок мужа.
– Где ее очки?
– Какие очки?
– Солнечные!
– Посмотри в ее шкатулке.
– Как она выглядит? И где стоит? – Муж срывался на крик, на заднем фоне уверенным рыданием заливалась дочь.
– Шкатулка – это такая коробка. Там сверху нарисована принцесса и замок.
– Где сверху?
– Так. Просто посади ее на подоконник и объясни, что сейчас ночь и солнышко ушло спать, поэтому солнечные очки ей не нужны.
Звонок через пятнадцать минут.
– Она что-то требует! Я не понимаю! Я все сделал, как ты сказала! Но теперь она опять что- то ищет. И она заплакала, когда сходила в туалет! У нее что-то болит? Она сидит на унитазе и отказывается слезать!
– А кто нажимал кнопку слива?
– Я, конечно.
– Вот поэтому она и плачет. Это она должна была нажать на кнопку. Поэтому она хочет еще раз пописать, чтобы самой нажать. И если она ищет не очки, то точно маску для сна.
– А это что такое?
– Штука такая на резиночках. Ни в коем случае не давай ей синюю, только розовую, с бабочками! Она думает, что это ободок или просто украшение.
Звонок еще через пятнадцать минут.
– Она не хочет ложиться спать в свою кровать! – Муж уже в истерике. – И ты сказала, что в холодильнике стоит гречка. Но там ее нет!
– На второй полке. Стоит прямо перед тобой. Вы ничего не проливали? Не рассыпали?
– Хлопья рассыпали.
– Значит, дай ей ее детскую швабру и совок. Стоят за шкафом. Пусть она ляжет с ними. Потом уберешь.
– Она не хочет надевать ночную рубашку, которую ты выложила!
– Значит, дай ей пижаму с зайчиками.
– Я дал ей пижаму!
– Какую? С клубничками? Это очень важно. Если она хочет зайчиков, то дай ей с зайчиками.
Но все это покажется ерундой, если послать папу в магазин за детскими сандаликами, плащиком или носочками. Главное – разбирая пакеты, не смотреть на ценники. Потому что папа нашел самый дорогой магазин в огромном торговом центре и купил самые дорогие вещи, которые там были. Первое желание – пойти и все сдать. Но после того, как дочь надевает обновки – совершенно ненужное бальное платье или атласный халатик, причем одно на другое, – и ложится в этом спать, совершенно счастливая и уверенная в своей неотразимости, желание сдавать вещи отпадает само собой. А еще дочь подходит к папе и целует его в щеку. После этого папа становится пластилиновым и готов опять ехать в магазин покупать новые наряды.
Я несколько раз пыталась проделать то же самое – и в щеку целовала, и по дому в новых сапогах ходила, но такого эффекта не добилась ни разу.
При этом дочери, как правило, оказываются точными папиными копиями. Вот моя Сима по утрам ведет себя точно так же, как ее отец. Он двадцать раз должен проверить, взял ли мобильный, ключи от дома, ключи от кабинета, бумажник, зонтик и прочее. Может пару раз вернуться, если что-то все-таки забыл. Сима, уходя на занятия, складывает в рюкзак жизненно необходимые ей в дороге, занимающей десять минут, вещи – одну конфету, две баранки, упаковку бумажных носовых платков, недавно подаренный диск с мультфильмами, плед, который она никак не может поделить с братом, куклу и новые туфли. Если что-то забыто, то Сима аккуратно и методично достает все из рюкзака, проводит ревизию и начинает складывать заново. Столь же методично она раскладывает свои вещи по местам – заколки в шкатулку, джинсы на полку. И тут же забывает, куда что положила. А уж если она решила, что платье – ее любимое, то будет ходить в нем и днем, и ночью. Папа поступает точно так же, затаскивая любимые штаны до пузырей на коленях. И точно как дочь может потерять футболку на специально выделенной полке в шкафу.
Мой знакомый вместо собачек принес дочкам двух совершенно одинаковых кукол, умеющих плакать, писать и ложиться спать. Но его дочки выяснили, что куклы плачут не одновременно, а с интервалом в долю секунды, писают не равным количеством воды и закрывают глаза не синхронно. И теперь ждут от папы новых подарков.
– Они вдвоем обняли меня с двух сторон, поцеловали и тут же начали ругаться, кто больше любит папу. И весь вечер целовали меня, стараясь сделать это в один и тот же момент. Потом обе чуть не подрались в ванной, споря, кого я должен первой доставать и заворачивать в полотенце. И ты знаешь, я наконец понял, что с ними лучше не спорить. Жена говорит, что ей на это понадобилось десять лет совместной жизни, а детям – один вечер.
Я вернулась из гостей. Дочка спала с детской шваброй в обнимку, обмазанная шоколадом. В кроватке валялись фантики из-под конфет. Муж тоже сладко спал, держа в руках волшебную палочку принцессы. На голове у него были крылья феи, а на глазах – розовая маска для сна, украшенная бабочками.
Детские игрушки, бытовой травматизм, или Как каждая мать может стать Гудини
– Все в порядке? – спросил муж.
