И дальше пошло-поехало. Раз в месяц в каком-нибудь ДК гремели бурные публичные дебаты на заранее оговорённую тему. А раз в неделю оргкомитет «Трибуны» собирался в помещении общества «Знание» и выслушивал предложения инициаторов, мнения зрителей и советы кураторов от партии.
Геннадий Бурбулис оказался умелым модератором, и «Трибуна» быстро стала средоточием политической и общественной жизни. Интеллектуалы и активисты овладели душой города. Телевидение МЖК записывало все заседания «Трибуны»: их популярность затмила славу «Голубых огоньков». В СССР тогда не было ничего подобного «Трибуне», и в Свердловск охотно ехали всесоюзно знаменитые герои «борьбы с системой», звёзды нарождающейся демократии.
Заседания «Трибуны» длились по 4–5 часов и собирали до тысячи человек: люди плотно занимали весь зал и стояли вдоль стен, ловили каждое слово. Бывало, свистели и кричали, лезли на сцену, махали самодельными плакатами. Дирижировал симфонией Бурбулис, под локтем которого сидел совет экспертов – тоже невиданное новшество.
«Трибуна» воплощала собою плюрализм, о котором говорили в перестройку, хотя сам уклончивый и многословный Бурбулис был партийным схоластом: просто в те времена либеральный идеолог мог появиться лишь как схоласт. Но и такой плюрализм легко задвинул партию в дальний угол. Обком обижался и подсовывал «Трибуне» плохие залы – маленькие, холодные или на окраинах. И всё равно пропагандисты КПСС проиграли златоустам демократии. Бурбулис не позволял разгораться сварам, однако остановить дискредитацию партии он был не в силах.
Набрав разгон, «Трибуна» от слов быстро перешла к делу. 1 декабря 1988 года стартовали выборы народных депутатов СССР по новому демократическому закону. «Трибуна» включилась в избирательную кампанию, и мировоззренческие споры превратились в предвыборную агитацию. Бурбулис и сам баллотировался в депутаты, был избран и с весны 1989 года стал политиком. А «Трибуна» после выборов утратила драйв. Всё интересное теперь переехало в новый парламент.
Геннадий Бурбулис сделает фантастическую карьеру. В Москве он сблизится с Борисом Ельциным и возглавит его предвыборный штаб на выборах Президента РСФСР, а потом, при Ельцине-президенте, станет вторым человеком в государстве – госсекретарём. Контроль над «доступом к телу» обеспечит Бурбулису негласный титул серого кардинала. Бурбулис станет олицетворением уральского клана – группы свердловчан, которых Ельцин привёл за собой в высшие эшелоны власти.
Специалист по марксистско-ленинской философии, Бурбулис трезво осознает, что его карьерный рост напрямую зависит от развития демократии в России. Бурбулис будет продвигать демократию, попутно отстраивая некую госструктуру персонально для себя. Волевой, но корректный и осторожный человек, в новом статусе Бурбулис удивит неожиданным властолюбием, чванством и апломбом.
Агитация за Бурбулиса
После путча 1991 года Бурбулис будет разрабатывать политические основы самороспуска СССР и 8 декабря в Беловежской пуще подпишет главный документ вместе с Ельциным. Но потом интеллектуал и теоретик Бурбулис перестанет быть нужным президенту-практику. С 1992 года ракета Бурбулиса сойдёт с орбиты.
Он будет депутатом Госдумы, членом Совета Федерации и руководителем неких политологических центров, но реальная власть к нему уже не вернётся.
А для Свердловска-Екатеринбурга Геннадий Бурбулис остался прежде всего лидером «Городской дискуссионной трибуны». Что обсуждала «Трибуна»? Религию, белое движение, эмиграцию, сталинизм, диссидентство, гласность, культуру. На страстных спорах тираноборцев «Трибуны» взрастёт генерация крутых политиков, которые скоро займутся реальными делами – дележом власти и собственности.
Взрыв на сортировке
Взрыв на станции Свердловск-Сортировочный
4 октября 1988 года в глухой волчий час – в 4:33 утра – город подпрыгнул: гулко, туго и просторно бабахнуло где-то за домами, где-то на Сортировке, и тотчас там же бабахнул второй взрыв. Когда рассвело, все увидели, что голубой небосвод от Сортировки до Елизавета пересекает полоса дыма. Что стряслось?
Авария. У двух товарных вагонов отказала автоматика блокировки движения. Они тихонько покатились с «горки» и на стрелке съехались с грузовым эшелоном, который неспешно проезжал через станцию. Вагоны толпой соскочили с рельсов и зацепили опору для электропроводов. Опора наклонилась, провода оборвались и упали на вагоны. Вся огромная Сортировка ухнула во тьму. Дежурная по станции выглянула в окно и нажала кнопку аварийного подключения энергии. Провод, что лежал на крыше сбежавшего с «горки» вагона, дёрнулся и выстрелил разрядом. А беглые вагоны были загружены бризантной взрывчаткой – 89 тонн. Искра стала детонатором. Вагоны взорвались. Но рядом, чёрт возьми, находился ещё и склад ГСМ – три гигантских ржавых бака с соляром. 6000 тонн. Баки дрогнули – и тоже взорвались. Над тёмной станцией взвился клубящийся гриб из пылающей солярки.
