Оба понимали, что от следующей встречи их отделяют не два часа, а целая жизнь. Или смерть…
Курить на летном поле запрещено, поэтому десантники просто сидели на теплых, не успевших остыть бетонных плитах и тихо переговаривались. Как только они вышли в душную атмосферу узбекской ночи, их конечная цель почти всем стала ясна.
— Впереди страна «А», — задумчиво сказал прапорщик Сергеев. — Не ожидал, что опять придется свидеться…
Матвеев переглянулся с Ветровым, тот кивнул. Дальше сохранять секретность не имело смысла.
— Да, мы летим в Кабул, — твердо сказал командир роты. — Наша задача — вывезти сотрудников российского посольства и членов их семей.
— Я читал, как американцы освобождали свое посольство в Иране, — сказал Скоков. — Но почему-то у них ничего не вышло.
— Судьба так решила, — вздохнул Ветров. — Вроде все продумали, все рассчитали… А пошло все наперекосяк! У одного вертолета сломалась лопасть, второй заблудился, у третьего отказала гидросистема, четвёртый столкнулся с самолетом-заправщиком, и оба сгорели! Плюс песчаная буря, плюс ошибочный захват рейсового автобуса с сорока пассажирами! Такое стечение обстоятельств не предусмотришь ни одним планом! Но у нас так не будет. Наши пассажиры ждут на аэродроме. Сели, забрали, улетели!
— Хорошо бы, — негромко произнес Скоков.
И все подумали, что это было бы действительно хорошо.
Запыхавшись, подбежал молодой солдатик-посыльный:
— Старшего десантной группы — в штаб! Срочная радиограмма!
— Матвеев, за мной! — озабоченно приказал Ветров. И недоуменно спросил сам у себя: — Что там может быть за радиограмма?
Через несколько минут он вслух читал текст срочной депеши:
— «В целях дополнительного обеспечения безопасности эвакуируемых сотрудников посольства приказываю получить шестьдесят парашютов, распределив их по трем бортам. При взлете личному составу особой роты провести с гражданскими лицами инструктаж по пользованию парашютами, закрепить за каждым десантником пять-шесть гражданских лиц для оказания им помощи при вынужденном покидании самолета…»
Ветров поднял голову. Его лицо могло иллюстрировать известную поговорку: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется!» Примерно такое же выражение читалось на лицах полковника Старкова и командиров бортов.
— Что это за новость? — спросил Золотов. — Какие парашюты? Их же надо надеть до взлета! И протянуть выпускной трос! Но тогда грузовики с вещами не войдут…
— Я не знаю, — растерянно сказал Ветров. — Таков приказ. Зачитываю повторно для уяснения…
Он снова прочитал текст приказа, но дела это не прояснило.
— Сколько мы вывозим человек? — спросил Копытин.
Золотов пожал плечами:
— Не совсем ясно. Около двухсот из нашего посольства и почти столько же из посольств братских стран…
— А что тогда дадут шестьдесят парашютов? — Копытин развел руками. — И смогут ли дипломаты и члены их семей ими воспользоваться даже после инструктажа? И какой инструктаж можно провести при взлете?
— Не знаю! — честно ответил командир авиационной группы. — Я вообще не понимаю, зачем это нужно.
Мельник кашлянул, деликатно привлекая внимание.
— А помните, разбился борт с сорока десантниками? Пожар в двигателе, внизу горы, садиться негде, десантники были без парашютов, экипаж их, естественно, не бросил, тянул до аэродрома, но не дотянул. А если бы парашюты имелись, все бы спаслись! Вот сейчас кто-то вспомнил и решил перестраховаться… Хотя одно дело десантникам выпрыгнуть, а другое — гражданским лицам немолодого возраста…
Пилоты поморщились. Скорей всего, так и было. Но вслух никто высказываться не стал.
— Есть приказ, товарищи, мы должны его выполнять, — сказал подполковник Ветров. — Где я получу парашюты?
— Их уже выслали, — сообщил Старков. — Через час самолет сядет.
— Мы не можем ждать! — резко сказал Золотов. — Нам обещали на два часа прекратить огонь! Чтобы мы попали в это «окно», я должен вылететь через час. И вылечу ровно через час!
— Без парашютов не полечу! — настаивал Ветров. — Приказ есть приказ!
— Некоторый запас времени есть, — примирительным тоном сказал командир полка. — Второй и третий борта взлетают с
