облетает все, даже самые отдаленные горные аулы! Коммутаторами тут служат базары и чайханы: стоит кабульцу сообщить что-то по рации родственнику в горы, тот немедленно расскажет это чайханщику, и к вечеру все сельчане будут в курсе. А на следующее утро кто-то отправится на базар, и новость разлетится по всей провинции…
— Самое быстрое в мире — дурные вести, — меланхолично отозвался хозяин. Присмотревшись, Джек понял, что он вовсе не стар: лет сорок — сорок пять.
— Но когда он был жив, он рассказал мне о тебе. А тебе — обо мне. Я — Американец. Слышал?
Мурси кивнул.
— Тебе известно, кто отнял у Шайтана жизнь? — поинтересовался американец.
Он знал, что за перестрелкой у чайной Ахмеда стоит русский резидент. Но чьими руками он выполнил столь острую и рискованную акцию?
Мурси прикрыл морщинистыми веками выпуклые желтые глаза.
— Кто?!
— Этого я не могу тебе сказать. Сегодня болтливый быстро становится мертвым…
«Я прямо сейчас сделаю тебя мертвым!» — хотел сказать Коллинз, но успел поймать себя за язык. Эмоции не должны отвлекать от главной цели. Тем более, что отвечать должен Безбородый. Вместе со своими соплеменниками.
— Я уважаю твое мнение, Мурси, — уважительно кивнул он. — Мне нужно передать весть твоему другу. Очень срочно!
— Значит, это дурная весть, — не спросил, а утвердительно ответил хозяин.
— Для ваших врагов она действительно сыграет плохую службу, — снова кивнул Коллинз, доставая левой рукой записку из кармана куртки. — Возьми, передай это ему лично.
— А почему ты хочешь наказать наших врагов? — спросил Мурси, бросая на него острый взгляд своих желтых глаз. — Разве ты наш друг?
Коллинз усмехнулся:
— Есть поговорка: если волк съел твоего врага, это не значит, что он стал твоим другом. Но я действительно друг.
— Друзья не держатся за пистолет во время разговора…
— И я не держусь за пистолет, — Джек распахнул куртку, показывая, что его рука через прорезь в кармане сжимает рукоятку «УЗИ». — У меня автомат.
Он снова усмехнулся и запахнул куртку.
— А с вашими врагами у меня свои счеты!
Мурси вздохнул и посмотрел на погасшую трубку.
— Я сделаю, что смогу, — сказал он и отвернулся, снова оставшись наедине с самим собой.
Афганистан. Окрестности Кабула. Лагерь Хекматияра
Хекматияр глубоко затянулся и медленно выпустил тоненькую струйку легкого дыма. Задрав голову, он смотрел, как серое облачко быстро растворяется под брезентовым потолком командирской палатки.
«Так и все наши планы, вожделения и надежды растворяются и тают, если Аллах всемогущий не дает своего благословения. Вот и я уже который день стою на окраине Кабула, а войти, как победитель, не могу. Масуд — сын шакала стоит на пути, как кость в горле!»
Он отшвырнул мундштук кальяна и поднялся, собираясь выйти на воздух. Но именно в этот момент вошел его заместитель Джабир. По выражению сурового лица Хекматияр понял, что у того важные новости.
— Ну, что еще?
Хороших известий он не ожидал, поэтому не скрывал раздражения в голосе.
— Пришел Мурси, — доложил Джабир. — Говорит, срочное дело.
— Пусть заходит! — кивнул командир.
Мурси был его дальним родственником и выполнял все поручения в городе.
Плотный мужчина в халате и чалме вошел в палатку, они поздоровались, обнялись. Вошедший вручил ему записку.
— Это передал Американец.
