– Я вру.
3
Неужели именно так он выглядит? Аркадий Львович со смешанным чувством жалости и брезгливости смотрел на старика в кресле. Не то чтобы дряхлый, без малейшего намека на лысину. Зато одутловатый, с нездоровым серым лицом и перевитыми синими шнурами вен запястьями. Слегка полуоткрытый рот, сточенные серые зубы. Профессор. Академик. До сих пор известный и уважаемый в узких кругах.
– Порой мне кажется, что в ларце Пандоры хранилось и зеркало, – сказал старик. – Люди не должны знать свой облик, это жестоко в большинстве случаев.
– Это похуже зеркала, – прошептал Аркадий Львович.
– Да, да, – согласно закивал старик. – А чего ты ждал от семидесятилетнего онкологического больного?
Слово прозвучало, убийственно-равнодушное, и сердце болезненно сжалось.
– Я полагаю, что имею право на откровенность и некоторый цинизм, – продолжал старик. – В конце концов, я ничуть не в лучшем положении. Понимаешь?
– Кто ты?
– Твое отражение. – Старик выбрался из кресла, подошел к нему. – Аркаша, полагаю, мы не станем обсуждать версию, что я – лишь галлюцинация? В связи с полной ее бесплодностью.
Аркадий Львович кивнул.
– Прекрасно, – оживился старик. – Идею с нашедшимся на старости лет сумасшедшим братом-близнецом оставим для дешевых комедий. Перейдем к делу?
Он снова послушно кивнул.
– Ты помнишь, как перестал верить в Бога?
– Сила такого масштаба не может быть бездеятельной, – кашлянув, произнес Аркадий Львович. – То, что она не проявляется реальными фактами, – показатель ее отсутствия.
– А в законы природы ты веришь?
Доктор философии Зальцман слегка улыбнулся:
– Не в таком проявлении.
– Прежним первооткрывателям данного закона не удалось о нем поведать.
– Хорошо. Говори.
– Человеческое общество не является простой суммой индивидуумов. Оно обладает некоторой… э… силой. И определенной свободой воли.
– Достаточной, чтобы создать копию старого грустного еврея?
– Например. И не только его.
Аркадий Львович картинно обернулся.
– Не здесь. К счастью, остальные не здесь.
– А какова цель такого божественного акта?
– Выбор. Человечество несет в себе самые различные тенденции развития. Назовем их векторами. Вектор силы, вектор творчества, вектор власти, вектор гуманизма, вектор развития, вектор знания…
– Последнее, очевидно, ко мне.
– Да.
– А развитие?
– Все тенденции, но в подавленном, латентном состоянии. Джокер в колоде.
Зальцман кивнул.
– Ребенок?
– Да. Он нас не волнует. Эту карту побьют первой.
– Объясни.
