информация?
Впрочем, информация лишней не бывает. Особенно в свете полученного от ключника задания. «Сделай то, что должно…» Придется посидеть над файлами.
От щебечущей стайки шеали отделился один птенец. Подбадриваемый писком товарищей, приблизился к Мартину. Что-то тоненько произнес.
– Увы, не знаю ваш язык, – не теряя достоинства, произнес Мартин и улыбнулся – очень аккуратно, не показывая зубов, для многих рас открытая улыбка служила угрозой.
И на всякий случай повторил свои слова на жестовом туристическом.
Птенец оглянулся на товарищей, явно подзуживающих его продолжить общение. И, слегка присев, неумело и косноязычно, но вполне понятно показал на туристическом:
«Вы говорить туристический?»
«Я говорю, – машинально ответил Мартин. Надо же! – Ты учил язык сам?»
«Я учила язык в яйце. Мама шла Вратами», – когда разговор завязался, птенец почувствовал себя увереннее и приблизился. Или приблизилась?
«Ты – маленькая женщина?» – спросил Мартин.
«Я – девочка, – гордо ответил птенец. – Мало практики, плохо говорю. Можно с вами говорить недолго? Я улучшу речь».
«Можно, – согласился Мартин. – Сядешь?»
«Да».
Птенец неуверенно взгромоздился на скамейку. Сел прямо – не совсем как человек, но и не как взрослый шеали. Его товарищи явно заскучали – разговор на жестовом был для них непонятен. Призывно загалдели – но птенец застрекотал в ответ, и явно разочарованные детеныши разбежались.
Мартин с улыбкой смотрел на «девочку», топорщащую желто-зеленый хохолок… так и хотелось сказать – «застенчиво топорщащую». Спросил:
«Как тебя зовут?»
«У меня пока нет имени. Я же девочка».
«Наши девочки имеют имя с самого рождения», – ответил Мартин.
«А мальчики?»
«Тоже».
Птенец задумался. Потом произнес:
«Ты можешь звать меня просто девочкой. Мало девочек знают туристический язык».
«Хорошо. А ты можешь звать меня Мартин», – ответил Мартин, старательно передавая транскрипцию имени.
– Жар-ртин, – пискнул птенец.
– Мартин, – произнес Мартин вслух.
– Мартин, – согласилась девочка.
«Ты замечательно произносишь звуки, – похвалил Мартин. – Ты могла бы говорить вслух».
«Трудно и не принято, – ответила девочка и сделала жест, обозначающий легкую печаль. – Все взрослые – лентяи».
Мартин засмеялся. Он вдруг понял, что и в обстановке, и в разговоре, и в облике птенца было что-то мультяшное, несерьезное. Это Скруджу Мак-Даку с племянниками следовало сидеть на месте Мартина и общаться с инопланетной «уткой».
«Что тебя развеселило?» – заинтересовалась девочка.
«На нашей планете птицы неразумны, – честно ответил Мартин. – Но в придуманных для детей историях они бывают разумными, говорят и строят города… Я вдруг почувствовал себя персонажем придуманной истории».
«Это смешно, – согласилась девочка. – У нас тоже есть занимательные истории. А ты приехал к нам с родителями?»
«Нет», – с легким удивлением ответил Мартин.
«Тебя отпустили одного? Или ты убежал? – Девочка явно заволновалась. – Те, кто убегает с дома, попадают в разные опасности… но про них очень интересно читать».
«Меня не надо отпускать, – сказал Мартин. – Я ведь взрослый. Будь я маленьким, я был бы с тебя ростом».
Некоторое время птенец молчал, недоверчиво глядя на Мартина. Потом крылья взметнулись, рисуя слова:
«Извините. Я не знала».
Девочка шеали вскочила и бросилась к остальным птенцам.
