Осенние визиты. Спектр. Кредо

и прокатился, полюбовавшись перекошенным отражением своего лица в черном зеркале.

Потом он вышел на одну из электростанций поселка. Обнесенные символическим низким ограждением, из скалы торчали с десяток металлических прутьев, косо вбитых в камень. Прутья были попарно соединены в цепь, дальше к поселку уходил толстый, хорошо изолированный кабель.

Электричество на Талисмане было везде. Только копни поглубже – и поищи две точки с хорошей разностью потенциалов. Со временем таинственная электростанция истощалась, но на полгода-год ее вполне хватало.

Мартин пошел вдоль кабеля – и вскоре оказался на окраине Амулета. Нетрудно было понять, почему именно это место выбрали под поселок – здесь текла мелкая широкая река. Из спокойной, вялой воды вставали приземистые деревья – источник пищи и стройматериалов. Старичок с ружьем за спиной сидел у берега – караулил плантацию. На Мартина он посмотрел доброжелательно, но все же с профессиональным вниманием вахтера.

Мартин помахал ему рукой. Не собирался он покушаться на общинное (а может быть, и частное) достояние.

Ему была нужна Ирина.

И ключ от тайн Талисмана.

1

Здесь не любили мягких красок.

Опалесцирующий белый туман и без того скрадывал цвета. Превращал красный – в розовый, ультрамарин – в бирюзовый, хаки – в оливковый, коричневый – в цвет загара.

И каждый домишко в поселке сражался с навязчивой пастелью, одевался в кричащие цвета. Уж если малиновый – так до глянцевого блеска, до сочности свежей крови. Уж если лазурь – то звенящая, будто утреннее небо над Средиземным морем. Уж если зелень – то густая, мятная. Уж если синий – то настоящий синий; то, что в английском языке называется royal blue, а в русском – не называется никак со времен большевистской революции.

И даже кремовые стены таверны «Дохлый пони» были выкрашены чем-то столь кремовым, что скромный пастельный тон превратился в пронзительный, торжествующий сливочный взрыв, в волшебный домик из вареной сгущенки, который могли бы придумать братья Гримм, угоразди их родиться в Советском Союзе.

Мартину запоздало припомнилось, что одним из лучших товаров для Талисмана считались краски. Теперь он знал почему.

А у дверей «Дохлого пони», одетая в короткое платье василькового цвета, стояла Ирина Полушкина.

Мартин остановился в шаге от девушки. Он молчал – слова были бесполезны.

Медленно, будто во сне, Ирина шагнула навстречу. И прижалась к его груди.

– Мы никуда не уедем, – прошептал Мартин, пряча лицо в ее волосах. – Слышишь, Иринка? Никуда. Мы останемся на Талисмане. Навсегда. Ты и я. Слышишь?

Слова вязли в тумане. Брели мимо шелестящие тени прохожих, из-за закрытых дверей таверны слабо доносилась незнакомая музыка. Ирина все вжималась и вжималась в Мартина, будто не было у нее сил оторваться и посмотреть в глаза своему незадачливому спасителю и любовнику.

– Как? – все-таки прошептала девушка.

– Просто исчезла, – ответил Мартин. – Ты была на Станции Шеали. На Станции Талисмана тебя не стало.

Он наконец-то решился взять Ирину за руку.

Ладонь была теплой и живой.

Той же самой.

– Я давно знала, – сказала Ирина. – Еще после… после Прерии догадалась. Тут еще разговорилась с одним человеком… в общем, чем кончится – стало ясно. Я потому и сидела на месте, ждала…

– Меня? – спросил Мартин.

– Вначале – старуху с косой, – спокойно ответила Ирина. – А потом стала ждать тебя.

Она оторвала лицо от Мартина. Их взгляды встретились.

Глаза Ирины были сухи и спокойны.

– Мне кажется, что я – ее вестник, – прошептал Мартин.