вытаскивать и защищать, привык бороться и побеждать… – Она улыбнулась: – Дайвер… ты будешь тащить утопающего за волосы, даже если сам наглотаешься воды… И оттолкнешь чужую руку… в лучшем случае – позволишь плыть рядом.
– Вика… Это неправда…
– Это часть правды, и довольно большая. То, что два года назад сломало нас всех, ударило по тебе сильнее всего. Ты не нашел себя, Леонид. Даже Ромка – нашел. Несмотря на то, что с ним случилось. А ты закрылся. Обрезал все ниточки, отказался искать выход. Ты сказал себе, что ты больше не дайвер.
– Но я действительно не дайвер, Вика. Я никто.
– И поэтому ты пошел таскать нарисованную мебель? Пить нарисованную водку в дешевых виртуальных барах?
– Да. Потому что я теперь – никто.
Вика покачала головой. Снова коснулась моей руки.
– От кого ты бежишь, Леонид? От кого или от чего?
– Я хотел бы знать, куда я бегу, Вика. Я знаю, что потерял, но я не знаю, к чему приду.
– Леня…
Она обняла меня, обняла так неожиданно, что я вздрогнул. Прижалась к груди.
– Леня, ты ничего не потерял…
Я не ответил. Сидел, обнимая ее, уткнувшись лицом в волосы… сидел и молчал. Она не права, но я не скажу этого.
– Леня, дайвер – это то, что дается свыше. Богом, судьбой, игрой генов… тут пусть каждый верит в свое. Что ты потерял, Леня? Умение выйти из глубины в тот миг, когда захочешь? Оно с тобой. Умение видеть то, что невидимо другим? А разве это было главным, Леня?
Главным… не главным… Разве в этом дело.
Это было моей судьбой…
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты мог творить чудеса… маленькие чудеса, пока был просто дайвером. Большие чудеса, когда встретился с Неудачником. Потом это исчезло, не только у тебя, у всех… но разве это было главным, Леня?
– Это было моей судьбой.
– Это было лишь тем, как ты строил свою судьбу. Формой, инструментом, но никак не сутью. Леня, сколько было подлецов среди дайверов?
– Мы воровали. Чужие программы, чужие деньги, чужие секреты.
– Многие? Часто?
– Нет, но…
– Сколько среди нас было подлецов, Леня? Сколько дайверов обратили свой дар во зло? Азарт, игра, взлом, кража… Так или иначе – никто не опустился до подлости. Можно преступить законы общества, нельзя преступить законы морали – помнишь?
– Пока мы все были вместе. Пока у нас был свой кодекс чести. А что теперь?
– Ты о Темном Дайвере?
– О нем в первую очередь… про других мы ничего не знаем. Он сохранил свой дар в полную силу. Если верить Дибенко…
Вика вздрогнула.
– Я говорил с ним сегодня. Если он не врет – Темный Дайвер не просто сохранил, он преумножил свои способности. Он гоняется за тем файлом, за которым послал Падлу и Ромку. Он ненавидит Дибенко… и пытается навредить ему.
– Так вот почему ты спросил меня о Дибенко…
Я не ответил – лишь взял ее за руку.
Почему я не увидел ее глаз в глазах Нике? Почему не услышал ее голоса, не почувствовал тепла ее ладони?
Потому что забываю ее – настоящую? Не ту, что на экране, не ту, что в памяти… ту, что делит со мной кров и постель.
Сказки не зря кончаются свадьбой. Впрочем, иногда после свадьбы прилетает дракон. Большой, злобный, огнедышащий… любитель похищать чужих невест. Вот тогда у сказки есть маленький шанс продлиться подольше.
Неужели надо специально выращивать этого тупого дракона, если не хочешь, чтобы сказка кончилась слишком быстро?
Ненавижу драконов… и тех, кто их растит.
– Я не Темный Дайвер, Леня… Я не Темный Дайвер.
– Вика…
На миг мне показалось, что она готова заплакать. Я привлек ее к себе, обнял сильнее, провел ладонью по лицу. Лицо было сухим… не умеет она плакать. Я не учил этому нарисованную Вику, а живая разучилась сама.
