– Все равно Дибенко ее в свет выпустит… уверен. Ну позже… ну после еще двух лет экспериментов… Окей. Как хотите. Уничтожить.
– Люди работали… старались… – Маг вздыхает и чешет затылок.
– Мы же не оригинал уничтожаем, – замечает Маньяк. – А копию. Украденную.
– Тогда – тереть! И не надо винт губить, у меня есть одна программка, после нее…
– Винт, – ледяным голосом говорит Чингиз.
– Ну как хочешь, если денег не жалко, винт-то хороший, не сомневаюсь… – слегка обиженно говорит Маг. – Давай, бей винт…
Все смотрят на меня.
Последнее значимое мнение…
– Подбивать итог? – спрашиваю я. У меня нет никаких колебаний, я знаю, что сейчас скажу.
– Приветики, Лень!
Пат входит в библиотеку. Он одет в комбинезон, как две капли воды похожий на обмундирование из «Лабиринта».
– Пат… – Чингиз явно начинает злиться. – Что ты мне обещал?
– Я сделал уроки! – вскидывается пацан. – Все! И еще скин клевый нарисовал! Вот, похвастаться хотел!
– «Скин» хороший, – соглашается Чингиз. – Только ты обещал не входить в глубину. Помнишь?
Пат умоляюще смотрит на Падлу, и тот не выдерживает. Кряхтит и произносит:
– Ладно, Чин. Уймись. Здесь-то пусть… К тому же Пат имеет право решать. Как и все мы.
Последний аргумент, похоже, действует.
– Садись, – резко бросает Чингиз. – Рисовальщик… Мы решаем, что делать с программой Дибенко.
– И что? – устраиваясь между Чингизом и Падлой, спрашивает Пат.
– Общее мнение – уничтожить. Темный Дайвер предъявил нам ультиматум, требует файл. Проще всего файл уничтожить, тогда он от нас отстанет. Противостоять ему мы не в силах.
– Как не в силах? – переводя взгляд с Чингиза на Падлу, а потом на меня, спрашивает Пат.
Вот как рушатся идеалы. Крутой бизнесмен Чингиз, великий хакер Падла, последний дайвер Леонид – все пасуют перед Темным Дайвером…
– Абсолютно не в силах. Его возможности в глубине – скорее мистического характера. В отличие от наших. Или надо наплевать на Диптаун и перестать здесь появляться, либо уничтожить файл.
Надо отдать должное Пату, он не колеблется.
– Тогда давайте файл потрем! Или отдадим ему, пусть подавится!
– Нет, отдавать не станем. Сотрем. – Чингиз снова смотрит на меня.
– Леонид? Твое слово?
– Тереть, – говорю я. – Тереть подчистую. И я объясню почему.
Похоже, объяснений, хотя бы каких-то, ждут все.
– Дибенко сделал очень хитрую штуку. Он решил создать искусственный интеллект, но не самоценный, а как придаток к живому человеку. Фактически это киборг. Только половинка этого киборга не механическая и электронная, а виртуальная, программная. Вначале она лишь копирует реакции человека. Потом начинает упреждать их. А потом… потом обретает какую-то собственную жизнь. Я прав?
Маньяк кивает, и я продолжаю:
– Самостоятельно эта штука тоже может развиваться… Император тому примером. Он начал как тупая программа с рядом вложенных в нее рефлексов. Кончил… кончил тем, что вышел из заданных программных барьеров. И спросил «кто я?». Так что, игрушка у Дибенко вышла на славу. Вот только одно меня смущает…
– Я понял, – кивает Чингиз. – Да, ты прав. Император – раз. Твой таксист – два.
Он действительно понял…
– Можно говорить, что Император изначально был нацелен на убийства и сражения, – говорю я. – Такова его роль в «Лабиринте». В этом направлении он и прогрессировал. Но вряд ли реальный человек, чья ожившая виртуальная половинка сошлась с Темным Дайвером, был психопатом, веселящимся при наезде на пешехода, жующим ствол пистолета, похищающим людей. Он таким стал. И в этом нет ничего удивительного, к сожалению. Ему требовалось развиваться. Обретать свою электронную плоть и кровь. А борьба, агрессия, война – идеальные стимулы развития. Обезьяна когда-то взяла палку не для того, чтобы сбить с ветки банан… а
