— Зачем ты его убил?
— Я… хотел убить тебя, — говорит Алекс. — Я гнался за тобой. Боялся опоздать. Не заметил, что он без оружия.
— А меня — зачем?
Алекс кривится в улыбке.
— Ты меня шлёпнул на первом уровне. Забыл, что ли?
— Нет. И эта вся причина?
— Мы же договорились идти совместно!
Боже, за что мне такое наказание?
— Ты хочешь сказать, что не собирался пристрелить меня сам? Из-за лишней обоймы?
— Подумывал, — спокойно признается Алекс. — Но я ведь тогда ещё не решил. А ты меня убил.
И вот тут меня разбирает хохот. Я валюсь на пол, утыкаясь шлемом в ногу Неудачника. Колочу рукой по зеркальному стеклу.
— Урод! — кричу я. — Дубина!
Почему-то Алекс обижается.
— Я ведь в тебя не выстрелил! — кричит он. — А ты в меня — да!
— Парень, да ты с катушек съехал! — говорю я. — Мститель, мать твою… Зорро недоделанный… Я — дайвер! Понимаешь? Парнишка, которого ты шлёпнул, двое суток в глубине! У него таймер отключён! Он загнуться может, если я его не вытащу! А ты, со своими комплексами… идиот, идиот…
— Дайвер? — тупо повторяет Алекс.
— Дайвер! — мне сейчас плевать на вечную конспирацию. — Мне на этот «Лабиринт»… с сорокового этажа! Я пытаюсь спасти человека — а ты играешь в войну, щенок! Сколько тебе лет, мальчик?
Алекс отвечает не сразу. Но всё-таки отвечает.
— Сорок два.
Меня охватывает новый приступ хохота.
Вот оно, царство Питера Пена, остров вечных детей.
Разменявший пятый десяток лет любитель военных игр.
В виртуальности нет возраста. И солидный пожилой бизнесмен, и безусый пацан, дорвавшийся на работе до компьютера с модемом — все равны.
Все вправе бегать по нарисованным лабиринтам, вспоминая детские правила чести и крича «Не считово!»
Каждый может играть в благородных героев и отважных рыцарей, забывая о том, что жизнь куда сложнее десятка ветхозаветных заповедей.
— Мне очень жаль, — говорит Алекс. — Я не знал, что вы занимаетесь такой серьёзной работой…
Боже, как смешно… Нет, ничего серьёзного, я сюда пописать пришёл…
— Если я могу оказать какую-то помощь… — сдавленно говорит Алекс. — Оплатить время, которое вы затратили…
— Время не купишь, — отвечаю я. Всё-таки, лучше бы Алекс продолжал вести себя как юный программист… — Сейчас где-то умирает от голода и жажды парень, в которого ты всадил свои сраные пули!
— Мне очень жаль… — Алекс встаёт, подходит ко мне. Я смотрю на него, не делая попыток подняться. — Просто вы вели себя неэтично. Выстрелили в меня без явной причины…
Бесполезно с ним разговаривать…
— Может быть я и не прав, — его голос слегка крепнет. — Но, понимаете, всему виной послужил ваш первоначальный поступок. Вы, очевидно, моложе меня…
Я смотрю в потолок, на отражение Неудачника. На окостеневшее, мёртвое лицо.
— Однако вы должны не хуже меня понимать, что мы находимся в мире не-реальном, не-существующем, — вещает Алекс. — Это опасная иллюзия… люди способны легко утратить свои жизненные ориентиры, моральные нормы, поддаваться ощущению вседозволенности. Может быть, мой поступок был не совсем верным, но я всегда пытаюсь сохранить обычные человеческие императивы. «Лабиринт» — это игра, однако в ней воплощены вечные идеалы. Идеалы рыцарства, если хотите. Бой добра со злом.
Ещё один борец с иллюзиями. Сколько их было на моей памяти — людей, пытающихся сделать глубину точной копией реального мира. Самое смешное, что наиболее шумным был писатель-фантаст…
