Космодромы Геометров практически не охраняются. Достаточно будет отловить любого пилота, оглушить и дать симбионту возможность взять пробу тканей. Потом я сменю облик и пройду к кораблю.
А дальше и загадывать не стоит.
Я предпочел бы отсидеться в комнате Пера. Мне казалось, что этикета это не нарушит, а замкнутость только что прибывшего Наставника покажется всем простительной. Ведь он столько пережил со своим безумным подопечным…
Но ко мне пришли. Хлебосольная девушка Лори и незнакомый молодой человек. С тем же жалостливым почтением во взгляде. Наверное, в этом интернате весь персонал молодой.
– Мы проводим вас к третьей группе, Наставник Пер? – предложила Лори. – Они уже ждут.
Парень здороваться не спешил. Видимо, мы были знакомы. Поэтому я с готовностью закивал, обходя любые разговоры.
Группа, с которой так и не суждено было поработать Наставнику Перу, обитала на двенадцатом этаже башни. Я послушно шел за Лори и незнакомцем.
– Если хотите, Наставник, мы будем присутствовать…
– Нет, не стоит, – возразил я. – У вас свое дело.
Вот только наблюдателей мне не хватало.
– Они здесь, – впервые заговорил парень. – Сложная группа, Наставник Пер. Очень высокий уровень критичности. Их приходится убеждать буквально во всем.
– Справлюсь, – пообещал я. – Не беспокойтесь.
Под их внимательными взглядами я вошел в комнату третьей группы. Чувствовали молодые коллеги Наставника Пера что-то неладное.
Значит, тянуть не стоит.
…Во внутренних интерьерах Геометры позволяли воспитанникам проявлять фантазию. Наверное, со временем это стремление проходит само собой. Не потому, что они не стремятся к красоте или к индивидуальности, просто дом для них, я уже успел убедиться, лишь место для сна и защиты от непогоды. Их общество – потрясающий пример цивилизации экстравертов. Мир, нацеленный на экспансию. И при этом вполне счастливый мир.
А эти ребятишки просто не успели обрести достойную цель для приложения своих силенок. У них не было лабораторий или мастерских, только единственная комната, которую они считали домом. Скорее даже крепостью… наивно не зная, что Наставник способен заглянуть в нее в любое время дня и ночи.
Стены здесь были покрыты рельефной серой пленкой, довольно здорово имитирующей булыжники. Потолок – пленкой под дерево. Пол – странным ковром, напоминающим плотно связанные пучки соломы. Светильники, наверняка электрические, прятались в потемневших медных чашах, свисающих с потолка на цепях. Светили они неярко, но окно и вовсе было завешено вязаной шторой неопределенного цвета. Кровати – грубые, деревянные, стол хоть и безукоризненно чистый, но старательно поцарапанный и с воткнутым в центре ножом.
Четверо ребятишек в аккуратной, лишенной швов одежде Геометров – шортики и рубашки салатного цвета – выглядели тут немножко неуместно. Было им, по земным меркам, лет одиннадцать-двенадцать. Сидели они прямо на полу, лицом к двери. Явно ждали моего появления.
– Привет, – сказал я. – А одежду Крепостной эры соорудить не получилось?
– Здравствуйте, Наставник, – серьезно ответил один из мальчиков. Рыжий, как сгинувший в ядре друг Римера Инка. Щупленький. С настороженным взглядом.
Впрочем, у всей четверки глаза осторожные. Не напуганные, конечно, с чего бы дети Геометров боялись Наставников? Просто осторожные, сомневающиеся, оценивающие.
– У нас есть одежда того времени, – продолжил мальчик. – Только ее рекомендовано надевать в свободное время. А сейчас занятия.
Понятно. Не лезь в наши игры, уважаемый Наставник. Оставь нам нашу свободу.
Присев рядом с мальчишками на пол – черт возьми, каким неловким оказалось тело Пера, – я спросил:
– Как вас зовут-то, ребята?
– Разве вы не знаете, Наставник? – непритворно удивился рыжий мальчик. Другой, светловолосый, кудрявый, с мордочкой заспанного ангелочка, меланхолично и с удовольствием добавил:
– На нашу группу файлов собрано… видимо-невидимо…
А ведь я с удовольствием повозился бы с этими пацанами.
