«Усы и бороду?»
«Да».
Я не стал рисковать и полагаться на его парикмахерские способности. Пусть уж «выбреет» начисто.
«Можешь стряхнуть».
Я провел ладонью по лицу — на пол посыпались мелкие волосы, словно из открывшейся электробритвы.
«Подбери. Проведи по ним ладонью. Мне необходим эластин…» — вяло попросил куалькуа.
Помедлив, я сгреб в кучку остатки своей бороды и накрыл ладонью. Пусть ест. Он союзник. И у него свои потребности.
«Я мог бы поглотить их сквозь тело, но ты бы почувствовал неприятные ощущения».
Странно.
Очень странно.
Никогда — даже на краю гибели, куалькуа не отличался предупредительностью. Либо мой амебоподобный друг исправляется, либо…
«Что с тобой?»
Он молчал. Ладонь подрагивала — симбионт питался. Наверное, он сейчас стянул большую часть тела в руку.
Но вряд ли это помеха для разговора!
— Когда я ем, я глух и нем… Эй, дружок, к тебе не относится это детское правило! — негромко сказал я.
«Я в порядке».
«Ложь».
Куалькуа молчал.
Мечта шизофреника — разговаривать с самим собой. И я не намерен отказываться от права получать ответы!
«Я — боюсь».
Голос в моем сознании был тих, едва уловим. Шепот.
Что?
«Я — боюсь».
Убрав руку с безупречно вычищенного пола, я постоял, глядясь в зеркало. А не наблюдают ли за мной сквозь стекло?.. Чушь. Это уж точно чушь.
«Чего ты боишься, куалькуа?» — ласково, как ребенка, спросил я. — «Тебя ведь не страшит смерть. Или…»
Догадка была потрясающе правдоподобной!
«Ты утратил связь со своей расой? Ты теперь один?»
Какой шок, наверное, он испытал! Быть частью целого — и вдруг оказаться отрезанным от мира!
«Не надо сочувствия. Ты ошибаешься. Если часть меня станет функционировать автономно — она не удержит разум и погибнет. И ты бы при этом погиб».
Жалость моментально сменилась ужасом и ненавистью. Значит — куалькуа допускал такую возможность? И если бы при полете к Ядру связь прервалось — обезумевшая амеба разнесла бы мое тело изнутри?
«Да. Прости. Но вероятность такого исхода минимальна. То, что связывает меня воедино — невозможно экранировать».
Я поймал себя на том, что скрюченные пальцы до боли впились в грудь. Найти, нащупать, выдрать комок чужой плоти…
«Успокойся…»
— Что тебе надо? Почему ты боишься? — закричал я. — Говори! Я имею право знать!
«Врата».
Я замолчал. Кажется, он решил рассказать… Часто-часто колотилось сердце.
«Когда мы вошли во Врата… Это было ошибкой».
«Почему?»
«Я…»
Пауза. Неужели это, почти всемогущее, существо испытывает сложности с объяснениями? В его распоряжении — сознание такой мощи, какое и не снилось прочим расам. Он ведь и соврать может так ловко, что я никогда не почувствую фальши. Мы не просто на разных ступенях развития, между нами непредставимая бездна.
«Я не буду лгать. Я никогда этого не делаю. Я либо молчу, либо говорю. Трудности с формулировкой».
— Ты уж постарайся, — попросил я. — И я постараюсь.
«Когда ты вошел во Врата, это было не переносом тебя в пространстве, как поступает раса Геометров».
