– Однако… Спасибо, Петенька. Для моего возраста… это слишком.
Я виновато посмотрел на Машу. Был бы чуть расторопнее – подстраховал бы обоих.
– Спасибо, Петя, – без всякой иронии сказала она. – А я растерялась, дура… Андрей Валентинович, как вы?
– Ничего, – задумчиво сказал дед. – Вот только зачем наши предки поднялись с четверенек? Так гораздо удобнее.
Маша, несмотря на протесты, усадила его в кресло. Двадцать часов в невесомости не много, но с непривычки ноги начинают подкашиваться.
А я подошел к иллюминатору и впервые в жизни посмотрел на корабль Чужих изнутри.
Это был тот самый зал, в котором пилот чужой расы дрался с алари. Я его сразу узнал, хоть кораблика-линзы уже не было. Шершавая плитка пола, неровный, словно своды пещеры, потолок. В стенах – какие-то глыбы мутного стекла, испускающие неяркий оранжевый свет. И повсюду – алари. Видимо, шлюз не разгерметизировался, когда нас затянуло внутрь, силовое поле удерживало воздух. У Чужих немало таких хороших штучек.
У меня вспотели ладони. Очень уж их было много. И слишком они походили на обычных мышей. Словно мы уменьшились, словно я стал Щелкунчиком, попавшим в мышиное королевство…
Интересно, кто же будет мастером Коппелиусом – дед или счетчик?
– И кто здесь мышиный король? – спросил дед, которого Маша была вынуждена подвести к иллюминатору. Я не удивился сходству ассоциаций. Обычное дело.
– Самая молодая особь… – прошипел счетчик. – Она впереди… черная шерсть и золотистый костюм… Командующий флотом…
– Это он или она?
– Пока не решено. Алари определяют свой пол после изменения окраски на темно-серую. Но вы можете использовать обращение «он»; Алари знают, что на Земле главенствуют мужчины.
Маша фыркнула.
Данилов подошел к нам. Я почувствовал укол совести – моими обязанностями было запустить программу консервации корабля, а не оставлять это командиру. Но он ничего не сказал. Опустил руку мне на плечо, тихо произнес:
– Ну что, Петя, будем выходить?
– Больше ничего не остается.
Алари ждали. Я поправил форму, похлопал по карманам. Что-то топорщилось. Ах да, нож. Подарок маленького соседа…
Сам не знаю зачем, но я достал его и пристегнул к поясу рядом с пистолетом. Данилов удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Постойте так минуту, пожалуйста, – неожиданно сказала Маша. – Я думаю, перед выходом нам всем надо… умыться.
Мы послушно смотрели в иллюминаторы. Подождут мышата, ничего.
– Дышать-то мы сможем у них? – спросил Данилов.
– Да, – обрадовал нас счетчик. – Содержание кислорода даже выше земного. Вам будет вполне комфортно.
– И сила тяжести у них выше… – задумчиво сказал дед.
– Нет, это только кажется. – Я покачал головой. – Ноль девять, или ноль девяносто пять от земной гравитации.
– Девяносто четыре процента земной, – с готовностью подтвердил рептилоид.
– Ты испытываешь удовольствие, делясь знаниями? – спросил я.
– Конечно. Но это всегда было запрещено Сильными расами. – Карел залился кашляющим смехом.
Шипение клапана смолкло – давления сровнялись. Мы с Даниловым разгерметизировали внешний люк и открыли его.
Запах – легкий, кисловатый, словно в старом, неубранном сельском доме. Слабый скребущий звук. Я не сразу понял, что это царапают о пол когти.
Алари переминались, разглядывая нас.
Данилов спустил аварийный трап – легкую лесенку. Я спустился первый, затем Маша, потом мы приняли деда. Рептилоид просто спрыгнул. Последним сошел с корабля Данилов.
Мыши ждали.
– Приветствую командующего флотом, – торжественно сказал счетчик. – Я прибыл. Человек Хрумов и его друзья прибыли со мной. Люди на нашей стороне!
Как будто это не стало ясно сразу, когда алари увидели челнок!
Командующий двинулся к нам, медленно обошел вокруг. Дед без лишнего стеснения разглядывал алари, я последовал его
