высушенные не умирают! Бросишь в стакан с водой, дашь отмокнуть – снова резвятся, черти!
Артур закусил руку, чтобы не расхохотаться. За дверью наступила пауза, потом незнакомец кашлянул и робко начал:
– Вот в моих садах…
– Простите, время приема пищи, – неожиданно строго произнес Кей. – Вера не позволяет мне свершать этот позорный акт в присутствии посторонних.
– А-а… ну, приятного вам аппетита.
– Унижение не бывает приятным, – грустно сообщил Кей.
Зашаркали торопливые шаги. Потом до Артура донеслось:
– Если сынок ваш захворает, уксусом его натрите. Лучшее средство от жара, вы уж поверьте.
– Я его замариную, – мрачно пообещал Кей.
Испуганно хлопнула закрывшаяся дверь. Артур трясся от сдавленного хохота.
– Входи, – донеслось из-за двери. – Поунижаемся вместе, пока еда не остыла.
Артур толкнул дверь. Эта комната была куда просторнее, с мягким ковром на весь пол, длинным диваном вдоль стены, стеклянным шкафом, уставленным посудой. За круглым столом посреди комнаты сидел Кей.
– Отвадил старика? – спросил Артур.
– Старуху. Ее так просто не отвадишь, боевая бабка. Служила акушеркой в Имперском десанте.
– Кем?
– Акушеркой, сынок. Там женщин хватало. С добрым утром.
– С добрым утром, папа. – Артур посмотрел в окно. Деревья, солнечный свет, чистое голубое небо. – Где мы?
– Таури, как и планировали. Главный поставщик фруктов в этом секторе. Мы с Маретты, торгуем рыбой и планктоном.
– Я уже понял. – Артур попытался было сесть за стол, но Кей покачал головой:
– Вон та дверь. Гигиена для мареттянца – превыше всего. Потом следующая. На плите сковородка, в шкафу столовые приборы.
Артур торопливо умылся, на кухне (окна – настежь, сады – до горизонта) снял с плиты внушительных размеров сковородку. Плита оказалась то ли очень роскошной, то ли совсем древней – с открытым огнем.
– И хлеб! – крикнул из комнаты Кей.
Поставив перед Кеем сковороду, Артур вновь попробовал сесть рядом.
– Воспитанный юноша должен прислуживать отцу при еде, – осадил его Кей. Снял со сковороды крышку – там оказалась жареная рыба. Очень вкусная, если довериться запаху. – Стоять при этом надо позади, дабы не видеть отвратительного акта жевания. Затем позволяется доесть остатки, не пренебрегая костистыми кусками…
Кертис послушно стал за спиной Кея. Ему было хорошо. Он даже готов был не пренебречь костистыми кусками.
– Садись, – мягко сказал Кей. – О воспитании можешь забыть – мы все равно не едим при посторонних.
– Нам обязательно надо было быть с Маретты? – подцепляя кусок, спросил Артур.
– Можно было прилететь с Бутиса. Но уверяю, твои обязанности понравились бы тебе еще меньше.
Они быстро поели, ломая свежий батон и запивая рыбу солоноватой водой из графина.
– Кей, я немного помню, как ты меня нес… – Артур заколебался, но все же закончил: – Спасибо, что спас, но почему ты снял с меня куртку?
– Потому что смог натянуть ее на себя, под пиджак, – спокойно ответил Кей. – Синтетика почти безразмерна, это очень удобно.
Артур молчал.
– Мальчик, – Кей взял его за подбородок, – романтические книжки, где слабым отдают теплую одежду, укутывают в собственные тряпки, – это очень красиво. Но мне нужно было дойти и дотащить тебя. Легкое обморожение ничем страшным не грозило – врачи подлатали тебя за двадцать минут, пока ты еще был без сознания. Важнее было мне сохранить способность двигаться, иначе мы вернулись бы на Терру. Согласен?
– Что сейчас будем делать? – вопросом ответил Артур.
– Ты будешь отдыхать. А я полечу в столицу покупать корабль. Не корчи рожи, у них приличная транспортная сеть, я управлюсь за полдня.
– Я ничего не знаю про Маретту…
– Вода, лед, рыба, траулеры. Похоже на компенсатор, куда мы вчера вляпались. Доминирующие национальности – казахи и
