происшедшее. Только не понадобился он нам тогда, сами разобрались. А сегодня не обошлось без него, не сумели. Только на этот раз он сам к нам пришёл. Хотя нет: мы его вызвали. Как мальчишка Аладдин тёр свою лампу и появлялся всемогущий ифрит с бородищей, в шароварах заморских. А мне лампа не понадобилась, подсвечником обошёлся. И ифрит у нас попроще: не в шароварах, а в брюках. И не с бородой, а с лысиной. В общем, типичный агент Госстраха – прекрасная легенда!
В том, что это его легенда, я уже не сомневался. Ходит по нашему миру «соразумник» из соседнего, прикидывается этаким боровичком в кепке, наблюдает, высматривает. Сам он страховой агент, а молодцы его тоже небось земные профессии для камуфляжа имеют. С одним мы уже знакомы: «тип в синей майке» – грузчик или, в лучшем случае, шофёр с самосвала. Уж больно здоров: один кулак – с голову ребёнка, вряд ли такой на скрипочке играет…
А старичок посмотрел на меня хитро, сказал торопливо:
– Вы там чего-то не то думаете, так не думайте вовсе: всё враньё. Агент Госстраха я, понятно?
– Понятно, – опередил ответ Ганя. – Застрахуйте нас от примет.
– Что, сбываются?
– Сбываются, подлые!
– Это мы мигом, – сказал старичок, доставая из-под плаща плоскую папочку с надписью «Внешторгреклама», а из папочки – три бумажки с золотым обрезом и шариковую ручку, – это мы в два счёта сделаем. Ни одна примета сбываться не будет.
Он размашисто расписался на каждом листке, сложил их аккуратно, подал мне.
– Потом посмотрите.
– Сколько мы вам должны?
Он вроде даже обиделся:
– Ничего. Я бесплатно работаю.
– Проценты с душ получаете? – спросил Ганя.
– И так можно подумать, – прищурился старичок. – Вот вы, например, в меня верите? Верите, верите – вижу. Да и как не верить: Михал Михалыч Кокшенов, во плоти и крови. А что знает много всякого разного, так и вы кое-что знаете.
И тут в разговор вступила молчавшая до сих пор Люда.
– Ничего мы не знаем. Если в первых двух случаях, ну, с мешком в пространстве и с машинами – ещё что-то можно было объяснить, то уж приметы ничем не объясняются. Это первое. И второе: почему всё это происходит именно с нами? Разве мы трое больше других подходим для Контакта?
Она сказала «Контакта», как старичок говорил «Непонятное»: заглавная буква так и лезла в глаза и уши. А старичок – ничего, покивал-покивал, сказал согласно:
– Умная вы девушка, поговорить приятно. Не то что ваш приятель-нигилист воинствующий. Всё-то вы понимаете, всё-то вы объяснить можете – что вне вас. А что в вас самих – уже заминка. Верить в сказки надо, девушка. И в науку и в сказки. Приметы сбываются? Так в каждой вещи душа, может, есть. И если её расшевелить, всякие чудеса случаются. Кино такое было: «Удивительное рядом». Смотрели?
– А если серьёзно? – каменным голосом спросила Люда.
– Не надо серьёзно. Даже у вас физики шутят, и книжки по сему поводу выпускают. Ничего книжки, остроумные. А шутят они обычно с друзьями. С теми, кому их шутки приятны будут. Кто их понимает. – Он встал, сунул под плащ папочку. – Ну, до встречи в будущем. А сейчас мне пора, – и пошёл в коридор.
Мы сидели и ждали, когда в передней щёлкнул замок и за стеной по лестнице простучали мелкие торопливые шаги, а лотом громко хлопнула дверь подъезда, Тогда я развернул одну из бумажек, оставленных старичком, и прочёл вслух короткую надпись, сделанную обыкновенной пишущей машинкой, у которой к тому же буква «е» западала.
«Простите за назойливость и спасибо за помощь. Мы думаем, вы не откажетесь помочь нам ещё раз, если придётся». И размашистая невнятная подпись, сделанная шариковой ручкой с бледно-синей пастой.
– А на других? – быстро спросил Ганя.
На других листках была сделана та же надпись. Я роздал их ребятам, а свой спрятал в ящик письменного стола – на память. Себе на память: ведь покажи кому – не поверят. Скажут, что сам и написал, Тем более, что на моей машинке точно так же западала буковка «е».
Я захлопнул ящик и выпрямился.
– Всё, ребята. Чудес больше не будет.
– Ой ли? – засомневался Ганя. – А как же оговорка насчёт будущей помощи? Неужто откажемся?
– Нет, конечно. Только, по-моему, это простая вежливость.
– Убейте, не верю, – мрачно сказал Ганя. – Жди от них простой вежливости, как же! Сдаётся мне, что мы ещё встретимся.
Он опять не ошибся. Но это уже совсем другая история.
