– Мне все равно, – покривила душой я, хотя внимание Инессы Раевской мне было очень лестно.
Светлана просияла и утащила меня обратно в зал.
– Наконец-то, Жанна! – прогремел со своего возвышения массовик-затейник. – Мы только вас и ждем! Итак, дамы и господа, – обратился он к блуждающим по залу вампирам, – занимаем свои места согласно купленным билетам, не задерживаем начало представления.
– Что еще за представление? – насторожилась я. Быть главной героиней очередного спектакля в театре абсурда не хотелось.
– Сейчас наши знаменитости будут свои таланты показывать! – оживленно пообещала Света, увлекая меня к нашим местам за столом, и ее глаза восторженно засияли, как у ребенка перед началом циркового представления.
– Какие таланты? – Я с тоской покосилась на раскрасневшуюся оперную диву. Надеюсь, она не вздумает проверять силу своего голоса на стакане?
– Я же тебе говорила, что практически все обращенные после Пражского договора – мастера своего дела? Вот сейчас и увидишь, на что они способны. – В голосе Ланы прозвучала настоящая гордость.
Мы сели за стол, и я отметила, что наши соседи где-то гуляют.
– А что, у Нэнси – тоже талант? – с ехидством осведомилась я.
– И еще какой! – хмыкнула Света. – Нина – наше секретное оружие.
– Бактериологическое? – хихикнула я, вспомнив анекдот про Анку.
– Бери выше! Ручная работа, единичный экземпляр.
– Ну не томи!
– Нэнси может с помощью шпильки вскрыть любой замок.
– Любой?
– Кроме цифрового. Так что против технического прогресса и современных сейфов она бессильна. В остальном же Нина – это ключик к любой двери.
– И на что годен ее талант? – удивилась я. – Вы с ее помощью квартиры обчищаете?
– Не обчищаем, но иногда подчищаем следы пребывания наших неразумных сородичей, – поделилась Лана. – А вообще ситуации разные бывают. Вот забудешь ключ от квартиры, где шмотки лежат, дома и захлопнешь дверь, не спеши вызывать спасателей с ломом, лучше звони Нине.
– Лучше как-нибудь обойдусь, – фыркнула я. – И что, Ниночка сегодня тоже выступает?
– Нет, сегодня только артисты, – успокоила меня Лана.
– А где можно на программку взглянуть? – не отставала я.
– Любопытная какая! – хихикнула она. – Ладно, скажу. Сегодня у нас по плану выступления мировых звезд культуры, спорта и шоу-бизнеса. В программе – акробатка из Китая, иллюзионист из Англии, скрипачка из Японии и наша знаменитая оперная примадонна Виолетта.
– Ох, – закручинилась я. – А без нее никак?
– Без нее – никак, – скорбно вздохнула Светлана. – Она у нас выступает при любом удобном случае. И на днях рождения, и на юбилеях…
Я хмыкнула, представив себе празднование двухсотлетнего юбилея с обязательной стенгазетой о самых важных событиях из жизни юбиляра, в данном случае – длиной в несколько метров.
– …и на свадьбах, – закончила Светлана.
– На свадьбах? – потрясенно переспросила я. – И такое бывает?
– Почему нет? – улыбнулась Лана. – Что ж мы, не люди, что ли?
– А здесь, – я обернулась, – присутствуют женатые пары?
– Есть несколько. – Вампирша прищурилась, скользнув взглядом по гостям.
– Кто, например? – Я сгорала от любопытства.
– Да вон – Нелли и Оскар. – Лана указала на знакомую мне парочку – рыжую девушку и ее спутника, которые шутливо переругивались во время подбора эпитетов. Сейчас голубки мило беседовали, не сводя друг с друга влюбленных глаз.
– Наверное, молодожены? – убежденно предположила я.
– Кто, эти? – Вампирша развеселилась. – Да мы недавно их бриллиантовую свадьбу отмечали.
– Бриллиантовую? – Я округлила глаза. – Шутишь?
– Нисколько. Виолетта чуть голос не сорвала на праздничном концерте в их честь. «У любви, как у пташки крылья» три раза на бис исполняла.
– Неужели кто-то просил? – ухмыльнулась я.
– А она нашему горячему Абдуле перед торжеством авансов надавала, вот он ее трижды и вызывал, – зашептала вампирша, кося глазами в сторону турка. – В гордом одиночестве, не найдя поддержки у зала. А Виолетта такого шанса не упустила.
– Бедные гости, – хихикнула я.
– Не то слово! – Лана шутливо закатила глаза. – Я же говорю, чуть голос тогда не сорвала. Была надежда, что сегодня она выступать не будет, но оклемалась, зараза.
– Бриллиантовая свадьба! – Я ошеломленно покачала головой. – Это ж сколько лет? Шестьдесят, что ли?
– Семьдесят пять, – сообщила Светлана. – Самая последняя в традиционной классификации годовщин свадеб, дальше уже нет. Ясное дело, люди столько не живут. Тем более – вместе! Так мы на вечеринке придумали названия для годовщин еще на сто лет вперед. Радужная, звездная, лунная…
– Красиво, – оценила я.
– А я тогда предложил в столетний юбилей списать все супружеские годы за сроком давности и начать отмечать все годовщины заново, – вклинился в наш разговор Аристарх, усаживая свою блондинку на стул и приземляясь напротив меня. – Но мое предложение, увы, не оценили.
– Вот проживешь в браке сто лет, тогда и устанавливай свои правила празднования, – поддела его Света.
– Я столько не проживу, – хмыкнул Аристарх, заставив меня взглянуть на него совсем по-другому.
Неужели ему уже под двести лет, если он не рассчитывает прожить еще сто? Кто бы мог подумать! А ведет себя как тридцатилетний плейбой. Хотя откуда мне знать, как ведут себя двухсотлетние вампиры? Я же пока не имела возможности за ними понаблюдать.
– Наконец-то все в сборе! Тогда мы начинаем, – прозвучал голос Глеба из динамиков. – Встречаем несравненную, уникальную, фантастическую Мэй с ее танцующими тарелочками!
– Это китайская циркачка, – шепотом пояснила Лана.
Зазвучала динамичная мелодия, и все присутствующие обернулись в сторону входа, где показалась артистка. Девушка была невысокой и очень тоненькой. Красный костюм с блестками облегал ее, как вторая кожа. В каждой руке она вертикально держала по четыре тонких палочки, и на их кончиках в быстром темпе вращались блюдца размером с чайные.
– Они что, на чем-то крепятся? – вполголоса спросила я у Светы.
– Ты что! – Она с возмущением опровергла мою версию. – В том-то и суть номера – тарелочки удерживаются за счет вращения.
Продолжая вращать тарелочки, Мэй вышла в центр зала. Она была некрасивой, но сейчас ее лицо сияло каким-то особенным светом. Китаянка наслаждалась каждым мгновением своего номера, и радость от любимого дела красила ее куда больше, чем броский цирковой грим.
Мэй опустилась на колени лицом к зрителям и подняла руки. Танцующие тарелочки взлетели над ее головой, потом плавно ушли вправо, влево, подчиняясь ее ловким, отточенным движениям. Ритм музыки нарастал, казалось, тарелочки тоже убыстряют темп. Мэй поднялась с колен и, меняя положение рук, то опуская, то поднимая их, стала поворачиваться вокруг своей оси. Тарелочки, как большие белокрылые бабочки, парили вокруг нее. Когда она повернулась спиной, я не смогла сдержать восхищенного вздоха и подалась вперед. В убранных наверх иссиня-черных волосах сверкала красивая заколка. Та самая, из китайской коллекции Картье, которой я с полчаса любовалась на страницах журнала «Elle». С гранатами и бриллиантами. Не заколка, настоящее сокровище!
– Впечатляет, правда? – с восторгом зашептала Светлана.
– Это просто чудо, – в восхищении выдохнула я, подумав о том, что на часть из положенных мне откупных обязательно куплю себе такую же. Раз уж платье «Эскада» помахало мне ручкой. О том, хватит ли этой части на драгоценную заколку, я решила подумать позже.
– Мало удержать тарелочки на весу, не двигаясь с места, она еще умудряется это делать, меняя положение, – продолжила вампирша, и я с досадой поняла, что мы говорим о разных вещах. – Я пробовала, у меня, даже стоя на одном месте, ничего не получается. Тарелочки падают постоянно.
– Если бы у тебя было сто лет практики, в твоих руках они бы тоже затанцевали, – утешила ее я.
– Мэй не такая древняя, – со смешком сообщила Лана, не отрывая глаз от китаянки. – Ей всего двадцать два.
– В смысле, с тех пор как она стала вампиром? – уточнила я.
– Вообще. Она с нами всего два года, но цирковому искусству училась с детства, – охотно пояснила Светлана и ткнула меня в бок. – Смотри, самое интересное!
Я и не заметила, как рядом с циркачкой возник Глеб. Развернувшись лицом к зрителям, он встал в позе «ноги на ширине плеч, руки в боки» и слегка наклонился. Хрупкая китаяночка птичкой взлетела ему на плечи и выпрямилась, продолжая удерживать крутящиеся диски. Обхватив ее за ступни, выпрямился и Глеб. Теперь Мэй одновременно балансировала на плечах Глеба и крутила тарелочки. Зрители зааплодировали, хлопнула в ладоши и я. Зрелище действительно впечатляло.
Не уронив ни одной тарелочки, Мэй спустилась на пол и, продолжая крутить-вертеть, под аплодисменты исчезла в незаметной двери за подиумом.
– И как тебе? – обернулась ко мне раскрасневшаяся от удовольствия Света.
– Потрясающе! Век бы смотрела, – честно призналась я, проводив взглядом заколку в волосах циркачки.
– У Мэй будет еще одно выступление, – обнадежила меня вампирша. – Это так, для разогрева, стандартный номер в китайском цирке. У Мэй еще есть ее особенный номер со свечами, который сделал ее знаменитой на весь Китай. Позже увидишь, вот это просто чудо!
Я изобразила восторг и принялась разглядывать вышедшего в центр зала брюнета в скучном черном смокинге, не поддающемся модной идентификации, и в шляпе-цилиндре.
– А сейчас фокусы будут. – Света радовалась как ребенок. Кто бы мог подумать, что ей пятьдесят три!
Хотя не она одна так ликует – вон не постаревшая ни на день актриса пятидесятых годов, ровесница и любимица бабушки Лизы. На прошлый Новый год я подарила бабушке коллекцию фильмов с любимой актрисой на дивиди, поэтому сейчас я сразу узнала «трагически погибшую в расцвете лет и таланта» в автокатастрофе ретрозвезду. Актрисе сейчас уже хорошо под восемьдесят, а она чуть на стуле от восторга не прыгает. Ну где это видано, чтобы бабушки,
