когда она откроет дверь. Она приготовит для убийцы своей дочери чашку чая, а он сядет за ее кухонный стол и заговорит. Она не отпустит ему грехов, но заварит чай. Она никогда не простит его, но, возможно, и не сдаст полиции, и не потребует от него сознаться. После его ухода она сядет на диван и будет раскачиваться, причитать и выть. В последний раз. Она никогда не перестанет оплакивать Джейни, но это будет в последний раз, когда она станет плакать по ней так.
Затем она заварит в чайнике свежий чай и решит. Примет окончательное решение, что еще нужно сделать, какую цену заплатить – или же на самом деле все уже оплачено.
– Шишку набил, остался без сил, а утром подняться не смог…
Джейкоб заснул. Рейчел бережно сдвинула его с себя и переложила головку на подушку. Во вторник она сообщит Труди, что увольняется из школы. Она не вернется на работу, где может встретиться с малышкой Полли или ее отцом. Это невозможно. Пришло время продать дом, вместе с памятью и болью.
Ее мысли вернулись к Коннору Уитби. Не встретились ли они взглядами на какой-то миг, пока он бежал через дорогу? На миг, когда он угадал ее убийственные намерения и побежал, спасая свою жизнь? Или она это придумала? Этого мальчика Джейни предпочла Джону Полу Фицпатрику.
«Ты выбрала не того мальчика, милая».
Выбери она Джона Пола – и осталась бы жива.
Рейчел задумалась, любила ли Джейни Коннора на самом деле. Предназначался ли Коннор ей в зятья в той выдуманной параллельной жизни, которую ей не довелось прожить? И не обязана ли в связи с этим Рейчел сделать для Коннора что-нибудь приятное в память о Джейни? Например, пригласить на ужин? Она содрогнулась от одной мысли. Нет, только не это. Она не может выключить чувства так же просто и быстро, как закрутить кран. Рейчел по-прежнему видела ярость на лице Коннора на той записи и то, как Джейни отшатнулась от него. Она сознавала – по крайней мере разумом, – что в этой сцене не было ничего особенного: просто обычный мальчик-подросток, жаждущий добиться от девочки прямого ответа. Но это не означало, что она его простила.
Она подумала о том, как Коннор улыбался Джейни в той записи, прежде чем вышел из себя, – искренней улыбкой влюбленного. И вспомнила фотографию из альбома Джейни, ту, где Коннор так тепло смеялся над какой-то ее шуткой.
Возможно, однажды она пришлет Коннору копию этой фотокарточки с запиской. «Я подумала, что вам, возможно, будет приятно иметь этот снимок». Это станет неявным извинением за то, как она обращалась с ним все эти годы. И еще за попытку его убить. Давайте не забывать и об этом. Рейчел поморщилась в темноте, повернула голову и утешения ради прижалась губами к волосам Джейкоба.
«Завтра я зайду на почту и возьму бланк заявления на паспорт. Я навещу их в Нью-Йорке. Возможно, даже отправлюсь в этот чертов круиз на Аляску. Марла с Маком могут поехать со мной. Они не боятся холода».
«Мам, иди-ка ты дальше спать», – посоветовала Джейни.
На миг Рейчел увидела ее потрясающе отчетливо: женщиной средних лет, какой она могла бы стать, уверенной в себе и в собственном месте в мире, властной и любящей, снисходительной и нетерпеливой со своей старушкой-матерью, помогающей ей получить первый в жизни паспорт.
«Не могу заснуть», – отозвалась Рейчел.
«Еще как можешь», – возразила Джейни.
И Рейчел заснула.
Глава 56
