углублениями. Служка кокетливо провел по ним смоченной в воде кисточкой.
– Если я правильно поняла, то первая цифра означает, сколько раз я готова заняться любовью с мужчинами за сегодняшний день, а вторая, сколько дней я намерена провести при храме, – уточнила Агния.
– Ну, не обязательно с мужчинами, среди наших посетителей встречаются и богатые госпожи, уставшие от грубого общества своих чрезмерно воинственных и властных мужей, – вкрадчиво произнес рябой, – а в целом, да, вы меня отлично поняли. Если место первой отметки оставить пустым, то это значит, что вы проведете под покровительством Богини любви и власти[50] время до завтрашнего дня, который у нас по заведенному обычаю наступает с появлением утренней звезды. Случается такое, что некоторые особо истовые и благочестивые дарительницы просиживают у бассейна и не один день, пока им не представится возможность умилостивить богиню. Но вам, с вашей красотой, это не грозит. Вторую графу надо обязательно заполнить, поставив, по меньшей мере, цифру "1".
– Тогда так и поступим. Оставьте первую графу пустой, во второй пусть будет единица, – лицо девушки еще сильнее залилось краской.
Служка палочкой быстро нанес необходимые отметки и пододвинул таблички Агнии. Она сняла с шеи шнурок с печатью и решительно прижала его к мягкой, податливой глине. Лучше бы она не знала законы Вавилона, согласно которым использование чужой или поддельной печати каралось отрубанием руки.
Служитель развернул табличку и стал внимательно разглядывать отпечаток. Как уверял Агнию отец, в храме не станут сразу проверять подлинность оттиска, так как речь не шла о крупной сделке, требующей, к примеру, отсрочки оплаты за поставленный товар. В конце концов, девушка ничего не покупала в кредит и не брала в залог, она всего лишь продавала себя. Поэтому можно было не беспокоиться. Конечно, потом уже, когда дело будет сделано, выяснится что никакой Елены из Эфеса в Вавилоне нет, а мастер Критон, живущий у южных ворот, то есть в противоположной от храма стороне, такой печати никогда не вырезал. Но это уже не будет иметь никакого значения.
– Восхитительно! – взвыл тоненьким голоском кастрат. – Можно считать, что дело сделано. Осталось только выбрать сумму, в которую мы оценим ваш дар и способы, которыми он будет принесен. Со своей стороны, прелестница, предлагаю вам не мелочиться. Пусть будет, скажем, четверть сикла[51] !
– Я, право, не разбираюсь в ценах, не слишком ли это много? – удивилась Агния.
Только сейчас она поняла, что ничего не знала о храмовых расценках, а отец, когда обсуждал с ней детали операции, даже не упомянул об этом. Хорошего, выносливого и еще не старого раба можно было купить за полтора сикла серебра, а за два с четвертью – молодую рабыню без внешних изъянов. Но тут она сообразила, что предложение назначить столь высокую цену только играет ей на руку. Неизвестно еще, как все сложится. Не продлится ли эта игра в блудницу дольше, чем запланировано. Тогда четверть сикла может оградить ее от встречи с похотливыми, но бедными извращенцами.
– Поверьте моему опыту, покупатели обязательно найдутся, – утешил евнух, – когда рядом такие женщины, как вы, даже я сожалею, что по воле богов лишился охрисов, иначе обязательно насладился бы такой орхидеей.
Полумужчина вздохнул, и по его изрытому оспинами лицу пробежала тень сожаления.
– И наконец–то мы добрались до самого последнего пункта. Осталось только выбрать способы, которыми вы будете доставлять удовольствие во имя Яростной львицы[52] . У центрального входа в святилище, – служка показал в сторону портала с колоннами, – продаются вот такие жетоны. Их, как не сложно догадаться, три разных вида: традиционный, чувственный и для поклонников двух, так сказать, задних полушарий.
Агния заставила себя взглянуть на бронзовые кружки размером с крупную монету. Изображения, отчеканенные на них, были такими же незамысловатыми и такими же недвусмысленными, как и та бесстыжая, начертанная углем мазня, что нередко встречается на стенах домов в городе. Отец рассказывал, что прошлым летом власти даже выделили деньги и наняли людей, в обязанности которых входило смывать пошлые рисунки. За порчу стен был назначен штраф, но борьба с "настенной живописью" закончилась полным поражением тех, кто ее инициировал.
– Вряд ли вас заинтересует чисто деловая сторона этого вопроса, – вторгся в ее размышления голос кастрата, – платить не вам, но отмечу, что при храме установлена система скидок, и третий жетон идет бесплатным приложением к двум уже купленным. Многие охотно пользуются таким выгодным предложением.
В речи служки зазвучали нотки заправского рыночного торгаша, предлагающего покупателю две меры овса по
