Последний еврей Багдада

своим видом демонстрировал, что больше ни на какое давление не поддастся. Не помогли даже деньги. Прохвост жадно рассматривал бумажку в 50 фунтов, тер лоб в попытке что–нибудь вспомнить, но все бесполезно. Когда Дэвид размышлял, как еще можно воздействовать на забывчивого служащего, вращающиеся двери выплюнули в холл с улицы Фаруха. Всегда восторженно–суетливый и даже веселый под стать своему имени [1]  помощник на этот раз выглядел весьма сосредоточенным: схватил Дэвида под локоть и потянул в сторону.

– Я выяснил имя погибшего, – прошептал он.

– Как? Хотя к дьяволу детали, потом расскажешь. Кто он?

– Музейный сторож. Жил в районе аль–Русафа. Это здесь, совсем рядом. Я оставил машину у входа.

– Так едем сейчас же.

Портье взглядом проводил репортера и его помощника, а затем быстро снял телефонную трубку и стал набирать чей–то номер.

Глава III. Милый и Ласковая

Над всею Францией ненастье тень простерло,

Когда, на привязи гудя,

Как мерзкий мародер, повешена за горло,

Качнулась статуя твоя.

И мы увидели, что у колонны славной

Какой–то интервент с утра

Скрипит канатами, качает бронзу плавно

Под монотонное "ура".

Огюст Барбье, «Идол»,

пер. П. Антокольского

Старенький «Форд» Фаруха, гремя и поскрипывая, медленно набирал скорость. По правую руку остался величественный отель «Шератон–Иштар». Машина заложила вираж, объезжая по кругу площадь Фирдаус. По–арабски, – пояснил помощник, – это слово означает «рай». В центре, окруженная колоннами, стояла огромная статуя Саддама Хуссейна. Рядом собиралась толпа. Несколько сотен человек возбужденно сотрясали кулаками. Один отчаянно колотил кувалдой в постамент. От позолоченного основания отлетали небольшие куски бетона. Бронзовый истукан, направив ладонь правой руки к небу, безразлично взирал на происходящее.

– Дикари, – с досадой покачал головой Фарух.

– Вот уж не подозревал, что ты любил диктатора, – удивился Дэвид.

– Я терпел его, как и многие другие. Они мстят памятнику, так как не могут дотянуться до живого человека.

– Думаешь, теперь жизнь изменится в худшую сторону?

– Она уже меняется, – ответил помощник, – в худшую или в лучшую, пока не разобрать.

– Плевать на политику, – произнес репортер, – как ты выяснил имя погибшего парня?

– Покрутился пару часов на месте взрыва. Его опознали сотрудники музея. Там сейчас такой переполох. Приезжали американцы, как мне показалось, страшно напуганные.