Элиз и Фарух невзлюбили друг друга с первого же взгляда. Когда Дэвид с помощником вышли на веранду ресторана, девушка неторопливо завтракала, лениво просматривая что–то на экране ноутбука. При этом она купалась не только в лучах восходящего солнца, но и во взглядах всех присутствующих мужчин. Красное шелковое платье с глубоким вырезом едва прикрывало колени.
Отдыхающая самка гепарда, – пронеслось в голове у репортера, и он ощутил укол ревности.
– Это мой помощник, – представил Дэвид Фаруха.
– Оруженосец?
– Водитель, если угодно, – поклонился помощник.
– И где же припаркован его осел? Я надеялась провести время за завтраком только с тобой.
– Разве мы утром не достаточно времени провели сегодня вместе, – улыбнулся Дэвид, – Фарух полноправный участник затеянного мной расследования. Это он выяснил имя погибшего юноши. А теперь еще и нашел записку от человека, который убил его. Правда, от нее мало что осталось.
– Раз так, то прошу прощения. Какой же он Санча Панса! Доктор Ватсон – ему имя. Ну что же ты тянешь, великий сыщик, рассказывай.
– В записке можно разобрать только инициалы, – пояснил Дэвид, не обращая внимание на показное возмущение Элиз, – но кто это, мне удалось выяснить. Его зовут Рудольф Кельц.
Дэвид поделился с девушкой и помощником новой информацией, которую ему сообщила Мия и частью той информации, что он узнал от Барзани.
– Таким образом, – завершил он свое повествование, – мы знаем, что Кельц часто бывал здесь наездами и до 98 года. Он провел много времени в Ираке. 5 лет назад миссия ооновских наблюдателей была вынуждена уехать. В ноябре прошлого года она вернулась сюда и проработала до начала февраля. Войну это не предотвратило. Бельгиец уехал вместе со всеми другими международными экспертами, тут же женился, а четырнадцатого февраля якобы погиб. Я в это не верю. Рудольф Кельц жив, и у меня есть все основания считать, что он сейчас находится в Багдаде.
– Что мешало ему сбежать? – скептически повела обнаженными плечами Элиз.
– Аэропорт закрыт, по дорогам передвигаться опасно. Он не станет рисковать.
– Бывший легионер – почти солдат удачи не станет рисковать? Эркюль Пуаро из тебя никудышный, – Элиз провела тыльной стороной ладони по начинающей покрываться щетиной щеке Дэвида, – ты плохо соображаешь и выглядишь также. Отдохни хотя бы несколько часов.
– Какой уж тут отдых, – возразил репортер, – тут впору брать на вооружение лозунг детективного агентства Пинкертона: "Мы никогда не спим". Если Кельц в городе, то я его найду.
Зазвонил спутниковый телефон Дэвида. Это была Мия.
– Да, – произнес он в трубку и выхватил из пальцев Фаруха карандаш, которым тот что–то чертил на салфетке, – записываю. "С утра туман был. Скучаю". Это все? Ты умница!
– Любовное послание с родины, – произнесла Элиз.
В ее глазах промелькнуло удивление.
– Кто это там с тобой!? – раздалось в трубке, – ты уже кого–то подцепил!? Я так и знала. Ты подлец! Не смей ко мне больше обращаться. Я тебя ненавижу!
В голосе Мии при этом звучала не обида, в нем было кокетство.
– Ты мне тоже нравишься. Целую в розовую щечку, – отозвался репортер и дал отбой, – это текст валентинки, которую Кельц отправил своей жене. Теперь я совершенно уверен, что он жив. Это шифровка.
– Тебе, вижу, после моей невинной шутки с запиской теперь повсюду мерещатся шифры.
Фарух посмотрел на Дэвида, дескать, не будет ли каких пояснений, про "невинную шутку с запиской", но тот уже погрузился в размышления.
– "С утра туман был", – бормотал он себе под нос, – глупая фраза. Она неправильно построена. Логичнее было бы написать "С утра был туман". Раз Кельц поменял слова местам, значит хотел вложить в это какой–то скрытый смысл. Это должно быть что–то очень простое, так как молодая супруга вряд ли искушенный в тайнописи человек. А
