- Энаким Арелли - это не ответ, - строго сведя брови на переносице, сказала я.
- Это ответ Эм, смирись, я не стану с тобой говорить об этом, - и как ни в чем не бывало, отвернулся от меня, направился к выходу из столовой.
- Ким, - не сдаваясь, я подбежала к брату и, поравнявшись с ним, начала говорить, - ты знаешь, что она вампир? - решила я зайти с другого конца.
- Да, - коротко бросил брат.
- Тогда, ты наверное в курсе, чем питаются вампиры и для чего используют людей, которые здесь учатся.
Ким резко остановился, повернулся ко мне, а я едва не отшатнулась, увидев ту неподдельную ярость, что сейчас горела в его глазах. И куда только прежняя усталость подевалась?
- Фрида не такая, ясно тебе, - зашипел брат, со злостью сжимая кулаки.
Мне бы по-хорошему остановиться и погасить конфликт в зачатке, но это я могла бы сделать, поживи я на свете ещё лет пятьдесят, и будучи умудренной опытом женщиной умеющей обходить острые углы. Но я таковой не была, и чего уж скрывать, не известно стану ли когда-нибудь?
- А какая она, Ким? - рыкнула я в ответ. - Что происходит, а? Какого демона ты так взбеленился?
- Он стоит передо мной, - буркнул брат, отвернулся от меня, и быстрым шагом направился к лифту телепорта.
А я вот так и стояла с раскрытым ртом и ничего не понимающим выражением на лице. Это, что же получается, он меня только что послал? Из-за какой-то рыжеволосой выдры?!
Должно быть, год тому назад я непременно разрыдалась бы от столь обидных слов брата, но не сейчас. Вместо этого, кое-как подавила нарастающее утробное рычание, выдохнула и решила, раз он так, то и я тоже знать его не хочу.
Обиделась я на тот момент смертельно, конечно дня через два я отойду, если не раньше, но на данный момент, решила, что тоже не стану с ним разговаривать. Пусть эта Фридочка, чтоб она в луже утонула, катится вместе с братом куда подальше.
Две недели пролетели, как один день. Как один кошмарный день, хотелось бы добавить именно такое определение. Потому как с Энакимом мы по-прежнему не разговаривали. И его, похоже, такое положение вещей вполне устраивало. Но это и не мудрено, он то, не остался совершенно один, его новые друзья и подруги просто этого не допускали. Я же разрывалась между учебой и новыми обязанностями. Во первых, мне пришлось налаживать контакт с завкафедры нашего факультета и, если вы ещё помните, то это был никто иной, как профессор Кирл. Наше первое с ним знакомство было запоминающимся, но после этого я из кожи вон лезла для того, чтобы он начал воспринимать меня серьезно. Конечно, для меня его дисциплина была более легкой для изучения, чем для остальных, потому как с некоторых пор я очень отчетливо могла видеть энергопотоки, что пронизывают окружающий мир. Но трудность все же была, с тех пор, как я поняла, что могу ими управлять простым указанием мысли, то делать это при помощи логарифмов и специальных схем, как делали это остальные, было очень тяжело. Все равно как идти к намеченной цели в обход за тысячи километров вместо того, что пройти несколько метров напрямую. Но, для себя я решила так, если я не смогу держать свои желания под контролем, то они непременно возьмут верх надо мной. 'Дисциплина ума' - вот что стало очень важным для меня. Я буду учиться так, как учат здесь и не важно, что эти знания конкретно мне не нужны, лишними точно не будут. Но помимо нашего общения с профессором на лекциях, мне приходилось перед ним отчитываться каждую неделю. Я рассказывала о посещаемости студентов, об их успеваемости, о поведении, а так же о том, что интересовало самого ректора. Многие из моих однокурсников были детьми весьма уважаемых деятелей политики, науки, магии и искусства, так что не удивительно, что родители, через профессора Кирла отслеживали своих чад строжайшим образом и не последним звеном в этой слежке была я. Кстати, осознав этот не маловажный факт, некоторые однокурснички пошли на попятную в своем желании устроить мне 'весёлую жизнь'. Со мной стали здороваться! А иногда, даже спрашивали, как у меня дела. И не важно, что многих из них едва не тошнило от проявляемой заботы, изменения начались, и я уж постараюсь, чтобы эти товарищи, если не прониклись ко мне уважением, то хотя бы начали считаться со мной.
Профессор относился ко мне сдержанно, и это уже радовало. По крайне мере, он перестал обзывать меня 'тупицей', разве это не прогресс? Кроме того, он очень удивился узнав о моем 'желании' принять участие в Турнире старост, что планировался на изломе зимы и изъявил желание помочь мне в подготовке к магической его части. Конечно же
