капель; широкие скулы, волевой подбородок и совершенно белоснежная кожа.На мужчине был одет черный камзол, расшитый синими рунами по краю рукавов, что говорило о его принадлежности к роду и его статусе.
- Что ты слышишь, Оберон? - раздался голос за его спиной.
Всё же не выдержав напряженного ожидания, спросил Глава Золотого Дома, потомственный воин и хранитель Кайруса. Казалось был ещё выше Оберона, и шире в плечах. Его волосы словно из белого золота были уложены в замысловатую косу, на кончике которой крепилась особая заколка в виде стального когтя, которая в любое время, при умелом использовании хозяина, могла превратиться в достойное оружие. Хотя обычно была всего лишь обязательным атрибутом его формальной одежды.
- Многое, - не поворачивая головы, ответил Глава Дома Воды, Оберон.
- Как интересно? - не скрывая иронии в голосе, сказал золотой демон.
- Илай, знаешь ли ты как многое несёт в себе каждая капля, что волей случая попадет в ручей, потом в реку, река в море, а море в океан? Это завораживает...
- У тебя опять приступ меланхолии, - хмыкнул Илай, подходя ближе к своему давнему другу и вечному врагу.
- Нет, сегодня мне кажется, что я слышу кое-что большее, чем просто бесконечные истории мира в котором нам приходится жить.
- Да? И что же это? Расскажешь?
- Расскажу..., вот только как же беспорядки на севере страны? - вопросительно изогнув бровь, спросил Оберон посмотрев на Илая.
- Уже знаешь?
- Вода знает, а я знаю всё, что знает она, - Илай невольно поежился под взглядом этих бездонных глаз, на самом дне которых начинался шторм.
- Ну, конечно, - хмыкнул он, - тогда ты знаешь, что это молодняк Огненных бесится и, что, мои ребята уже там, а этот самобытный бунт будет подавлен...сейчас скажу точно, - словно о чем-то задумавшись, замолчал Илай, - О, уже подавлен, одна показательная смерть, семь вразумившихся душ.
- Шесть, - поправил друга Оберон, - самый младший скоро опять устроит неприятности, - многозначительно сказал демон.
- Опять вода?
- В его крови, как не странно, она тоже есть...я слышу...
- Ну, когда устроит, тогда и разберёмся...
Это была обыкновенная позиция старшего поколения. Каждый из них знал, мог просчитать или же просто спрогнозировать, то как поведёт себя молодой демон, но вмешиваться никто бы из них не стал, даже если вмешательство означало бы спасения чьих-либо жизней. Слабые умирают, они не нужны, выживают те, кому суждено выжить. Это не означало покориться судьбе, просто позволяло каждому её изменить, если на то будет воля Судьбы и Бездны.
- Так расскажи мне Оберон, зачем ты звал меня? - золотоволосый мужчина незримо изменился, и пристально посмотрел на того, кого уважал и ненавидел так давно, что уже не мог и вспомнить. Это был его враг, которого он готов был оберегать от любых бед и невзгод потому, что второго такого для себя ему не найти.
Оберон невольно вздрогнул под взглядом совершенно белёсых с золотыми искорками глаз, но тут же взяв себя в руки сказал то, что мог доверить только Илаю и не потому, что верил ему, как самому близкому в мире существу, а потому, что их ненависть связала их так крепко, что они оба скорее умрут, чем потеряют друг друга.
- Я слышу, как поет серебро..., - сказал Глава Дома Воды и сам содрогнулся от искры надежды, что зажглась для Кайруса, стоило ему произнести столь желанные и несбыточные слова.
Илай дернулся, но сохранить невозмутимое лицо, ему всё же удалось.
- Наследник?
Оберон кивнул, и повернувшись лицом к развернувшейся у самых его ног бездне, заговорил:
- Я слышу совсем ещё слабую, молодую кровь...уже несколько месяцев я не могу спать, её зов преследует меня во сне и наяву. И я боюсь поверить в то, что это правда...
- Откуда идёт зов, ты слышишь?
