житель пограничья громко кляня мороз и стужу, в глубине души не мыслит себя без суровой зимы и студёного ветра. Это становится частью характера, суровость и непреклонность, вот главная черта тех, кто родился в снежных объятиях Соколиных гор и озера Ома. И понимаешь это, лишь когда надолго лишаешься возможности быть здесь.
Я была счастлива вновь вернуться домой. Мне хотелось пройтись по округе, осмотреть каждую улочку, каждый закуток. Заметить, что изменилось за время нашего отсутствия, а что осталось прежним. Хотелось подняться в горы и посмотреть на деревню с высоты птичьего полёта, чтобы просто запомнить.
Сбежав по ступенькам, я направилась в сторону тропы, остававшейся не заметённой даже зимой, так как являлась, если хотите стратегически важным объектом для деревни. Тропа уходила в горы, к пещерам Благости, так назывались укрытия используемые в случае нападения. Поэтому саму тропку всегда поддерживали в хорошем состоянии, ведь королевские войска из Каргена, в случае атаки в лучшем случае поспевали к тому моменту, когда спасать было уже нечего, но дальше дикие орды нападающих не пропускали. Люди пограничья в таких случаях укрывались в пещерах Благости, куда не осведомлённый человек тропки не найдёт. Я же хотела немного подняться вверх и просто осмотреться, почему-то безумно хотелось подняться повыше над деревней. Сначала, это было просто желанием, но чем ближе я подходила к намеченному маршруту, тем сильнее меня тянуло к тропе. И вот, уже через какое-то мгновение, не разбирая дороги, я неслась по направлению к тропе. Кровь стучала в висках, дыхание сбилось, тесёмочки, на которых держалась моя шапка, развязались, и теперь она постоянно съезжала мне на глаза. Когда я, не сбавляя темпа, начала восхождение, бок нестерпимо заколол, а мышцы налились свинцовой тяжестью. В голове выстроилась четкая мысль, не принадлежащая, но адресованная мне. Словно детский, тонкий голосок всё время повторял: 'Мама, мама, я здесь мама. Помоги мне, мама!' Не знаю, как даже назвать своё состояние в тот момент? Просто навязчивая маниакальная идея, что надо идти и найти малыша, чего бы это ни стоило! Я понимала, что на самом деле вокруг тихое ясное утро, никто не плачет и не зовёт, моля о помощи, но внутри всё буквально кричало об обратном. Я уже не бежала вверх, а скорее перебиралась на четырёх конечностях, цепляясь руками за едва пробивавшиеся сквозь снег корешки растений, чтобы не упасть и не съехать вниз. Тропка была давно уже оставлена в стороне, и я двигалась по совершенно другому направлению, ведомая неясными мыслями и мольбами. Неожиданно, склон, по которому карабкалась, оборвался, а за ним показалось узкое ущелье, больше напоминающее глубокую впадину на пологом склоне. Перевесив голову и посмотрев вниз, я затаила дыхание. На самом дне лежало существо! Создание не было похоже ни на одно другое, что я видела в своей маленькой жизни. То, что это был детёныш, я почему-то поняла сразу. Маленькое тельце в неестественной позе распласталось на самом дне. Голова существа, была похожа на кошачью, только более вытянуты мощные челюсти, как у льва, всё тело покрывало густая белая шерсть, но больше всего взгляд притягивали изломанные массивные крылья, в серую крапинку, накрывавшие его. Размером малыш был как болотный кот, то есть не хилый такой котеночек плюс ещё и крылья. Одним словом на первый взгляд весило это чудо килограмм 20-25.
Услышав мой судорожный вздох, существо зашевелилось и подняло голову. Ярко желтые, с вертикальными зрачками, глаза встретились с моими, и тут же, чужая мысль пронзила сознание: 'Мама?', почти отчаянно, прошелестел детский голос.
- Сейчас, сейчас маленький, - скорее для себя, зашептала я, - я помогу, не бойся, я помогу.
Как я собиралась помочь малышу, даже сама не представляла. С Орэном мы только начинали проходить 'левитацию в быту'. Я могла левитировать небольшие предметы и то лишь на малые расстояния. Как же я собиралась вытащить 'малыша' со дна ущелья, оставалось загадкой даже для меня. И в двойне загадкой, как собиралась дотащить его до дома. Но размышлять над этим сейчас было совсем не время, то, что этот белоснежный крылатый кот умирал, было очевидно.
Успокоив дыхание, я посмотрела вглубь себя, как учил Орэн, знакомое тепло силы, будто обрадовавшись мне, всколыхнулось внизу живота и маленькими лучиками начало распространяться по телу. Стало легко и хорошо, мир приобрел краски, и даже с закрытыми глазами я видела все его очертания. Первым правилом магии, было умение управлять своими мыслями, так как от точности концентрируемой энергии зависел конечный результат. Направить необходимый поток, удержать его определённое время и дать сработать сформированной мысли, так писали в учебниках. На деле же это было куда сложнее, тот, кто колдовал, должен был уметь думать обо всем и не о чем одновременно, оценивая все изменения в энергетических потоках и слоях. Выпуская на волю свою силу и при этом умело руководя ей. Это было мастерство, которое мы только начинали с братом осваивать и, которое мне давалось необычайно тяжело. Все эти расчеты и точность направленности, учет векторов отдачи, моментальный просчёт затрачиваемой энергии согласно формулам, уже к
