если бы на прекрасную поляну, усаженную розами, вывалили кучу навоза.
- Заткнись ты уже, - не выдержал эльф.
- А ты не указывай ушастая заноза, - огрызнулся гном, - а то понаехали тут, не встань, не сядь без разрешенья, - начал бухтеть гном.
Лиам вновь постарался вернуть своему виду напускное спокойствие, и лишь надменно изогнув бровь, попутно одарив гнома одной из своих самых презрительных усмешек, отвернулся в сторону и обратился на этот раз к магу:
- Орэн, объясни, о чем ты хотел поговорить?
Маг, тяжело вздохнув, оперся двумя руками на поверхность стола, казалось, ему на плечи упал неподъёмный груз, сил удерживать который, уже практически не осталось.
- Понимаешь ли, Лиам, - тут речь Орэна прервал скрежет когтей в дверь.
Гном нехотя слез со стула и пробурчав что-то типа: 'Сидят тут всякие лошади под два метра, а толку никакого, даже дверь открыть не могут', отправился открывать дверь кабинета. Конечно же, его высказывание достигло адресата, но было самым наглым образом проигнорировано.
На пороге возник Каа'Лим, невозмутимо оглядев всех собравшихся, он решил всё-таки подарить им от себя целую фразу.
'Я всё равно узнаю. То, что я решил присутствовать, лишь знак уважения к вам', разнесся в головах собравшихся, его хрипловатый, низкий голос. С Марой он таким не говорил, прекрасно понимая какой эффект может произвести, обращаясь к собеседнику в такой тональности.
- Хорошо, проходи, - сказал Орэн, - но прошу тебя, для детей, то о чем мы будем говорить дойти не должно.
'Я сам буду решать', было ему ответом.
Орэн тяжело вздохнул, но спорить не стал. Когда все собравшиеся заняли свои места, маг вновь попытался начать разговор. Только на этот раз, встав спиной к собравшимся и устремив взгляд в окно:
- Вы все знаете, что произошло с моим сыном, - начал маг, а плечи его совсем поникли, пока он говорил. - То, что совершил Агасти известно вам очень хорошо и то, чем обернулось это для него тоже.
- К чему этот разговор? - подал голос Лиам. Эльф знал историю сына Орэна очень хорошо, и неоднократно пытался достучаться до своего, тогда ещё друга, что сын его не так наивен, как пытается это показать. А когда произошло то, что произошло, не смог простить магу то, что тот оставил его слова без внимания. Да что там говорить, Орэн не раз срывался на Лиама, доказывая, что сын его не такой, каким его выставлял эльф. Недопонимание сыграло с друзьями таким образом, что, не сумев объясниться, они просто перестали общаться.
- Ты можешь помолчать, когда тебя не спрашивают? - заворчал гном.
- Прошу вас, не надо ссор, - очень уставшим голосом, проговорил маг. - Я всё объясню. Понимаешь ли, Лиам, когда Агасти провёл тот ритуал и...исчез, - Орэну было очень тяжело говорить о судьбе своего ребёнка, даже спустя столько лет, - Все решили, что он погиб. Я и сам так думал, если честно сказать.
- Что значит думал? - всякая выдержка покидала эльфа, когда речь шла об этом человеке.
- Где-то около двадцати лет назад я впервые почувствовал его присутствие, тогда мне показалось, что это просто меланхолический приступ, не более, - несколько смущенно проговорил Орэн, - но потом, присутствие его стало ощущаться мною практически постоянно...
- Ты что заклял своего ребёнка?! - не смог сдержаться эльф.
- Ещё при его рождении, привязал к себе, - совсем тихим голосом проговорил Орэн.
- Непостижимо, - выдохнул эльф.
- А ты вообще не выступай, будут свои дети, тогда и высказывайся! - всё-таки нахождение Лиама рядом с гномом, сказывалось на характере последнего весьма скверно.
- Но ведь он не мог выжить? Никто бы не смог! - выдержка быстро собирала чемоданы, и уже собиралась оставить эльфа, выйдя через черный ход.
Орэн как-то растерянно потер рукой лицо и вновь устремил свой взгляд в окно.
- Дай-то Бог, страшно представить каким мой сын мог бы вернуться после того, что сотворил. Тем не менее, я оповестил Совет о своих ощущениях, - как-то нехорошо усмехнулся маг, - правда, они решили, что я чокнулся на
