- Да, просто не успела принять обезболивающее, - немного нервно, ответила она.
- Зачем? - если ты утверждаешь, что всё в порядке, к чему глотать пилюли?
- У меня женские дни, - коротко бросила девушка, а я слегка озадачилась.
- Что за хреновина такая? Праздник какой? - непонимающе переспросила я.
- Можно и так сказать, - растеряно отозвалась она. - Постой, - Лисса замерла с простынёй в руках, - ты, что не знаешь, что это?
- А должна? - отозвалась я, засунув голову в гардероб и пытаясь вытащить из-под вороха тряпья свои чулки.
- Ну, - замялась девушка, - пора бы уже...
- Может, просветишь тогда, что это за дни такие, раз я должна быть в курсе?
Лисса и в самом деле рассказала. Только вот я после её рассказа, действительно забеспокоилась.
Какой-то внутренний голос настойчиво зашептал, что что-то всё-таки со мной не то... И как же сильно мне не хотелось верить, что это так! Избаловавшись и привыкнув, за последние три года к тому, что я здоровая, сильная и даже выносливая, мне ужасно не хотелось думать о том, что я опять чем-то больна! Сначала, я думала поговорить об этом с Орэном, но в то же время решила, что это будет не слишком удобным. Разговаривать на подобные темы с мужчиной, пусть и древним, как вершины северных гор, я стеснялась. Одним словом, махнув на все дурные мысли рукой, в своей излюбленной манере, я для себя решила, что будет, то будет. Лучше не много подождать, самой почитать книги о физиологии человека, поговорить с Каа'Лимом. В конце-концов раз уж этот котище утверждает, что головушка его содержит все знания мира, сомнительно на мой взгляд, пусть отвечает за свои слова и ставит мне диагноз!
*** Около 16,5 лет назад...
Тьма окутывала его сознание плотным одеялом, он растворялся в ней, в то же время сохраняя себя. Если в те времена, кода он был человеком, он ощущал себя одиноким и непонятым. Его обуревали сомнения, страхи и неуверенность, то теперь изменённое сознание давало ему то, о чем он так долго мечтал. Агасти чувствовал себя непревзойдённым. Да, он ощущал себя чем-то большим, чем простая букашка мироздания.
Но оставалось ещё кое-что, не дающее ему покоя. Незаконченное дело... Ему оставалось только гадать, каково это быть хозяином грани? Возвыситься над другими! Стать полубогом в чьих руках будет судьба мира? Вершить великие дела. Решать, кто достоин жизни? А кто не получит покоя даже в посмертии! И наконец, взять в руки власть над миром, для которой по его мнению, он и был рождён.
Перемещаясь в любую точку мира, стоило только захотеть, ему удалось многое узнать, о том, что произошло за время его отсутствия. Леус был не удивлен тем, что серой массой народа он был забыт, а бессмертными предан забвению. Его удивило то, что во всем был обвинён его отец! Этот дурачок и понятия не имел о том, чем занимается его сын! А в результате был объявлен чуть ли не первым злодеем?! Тем, кто воспитал в Агасти зверя. Как и предполагал Леус, мир полон дураков и идиотов! И то, сколько веков им предназначено прожить на этом свете никак не влияет на их личностные качества. Было ли ему жаль родного отца, который по сей день расплачивался за деяния сына? Нет! В конце концов, если Орэн такой слабак, что не смог отстоять своё имя, это не его сложности. Агасти всегда призирал отца за его мягкосердечность и главную глупость, что позволял себе маг - доброту. Само проявление этого чувства молодой маг считал верхом лицемерия. Ни раз позиционируя себя как доброго простачка, ему удавалось манипулировать людьми, добиваясь желаемого результата. Ведь нет ничего проще, сделать кому-нибудь небольшое доброе дело, а потом играть на чувстве признательности человека. Такой вывод он сделал ещё в детстве. Однажды, на пути домой в поместье, юный маг увидел, как целая свора ребятни задирает, совсем ещё маленького пацанёнка. Пожалел ли юноша тогда ребёнка? Конечно, нет. Если кто-то не может постоять за себя значит такова судьба. Всегда есть хищники и жертвы. Парню просто стало любопытно, как отнесётся к нему спасённый? На что будет готов ради него, после того как Агасти 'обработает' пацана? И, разумеется, самому Леусу и в голову не приходило, что тем положением 'хищника', которое у него было в обществе, во многом он был обязан простодушному отцу...
Расчет не подвел, на многие годы маг обзавёлся замечательным и верным слугой, который буквально боготворил своего хозяина. Сделав хороший поступок, который был не в ущерб самому Леусу, он приобрел гораздо больше затраченных усилий.
Любовь, как это ни странно, тоже приходила в свое время к магу. Правда она была больной и
