— Что тебе надо от меня? — осмелилась я на робкий вопрос. С трудом выдавила из себя измученную улыбку, попытавшись пошутить: — Бедняжке Патрисии ты тоже устроил романтическую сцену перед тем, как проклял ее?
Лицо Луциуса вдруг болезненно исказилось от моих слов, словно я по незнанию угодила в его слабое место. Неужели он стыдится своего поступка, когда был вынужден расправиться с женщиной, которая являлась его верной соратницей на протяжении многих лет? Да ну, бред. По-моему, люди, подобные Луциусу Киасу, неспособны на такие чувства, как сожаление или раскаяние.
— А ты дерзка, — глухо проговорил он. — Даже сейчас умудряешься огрызаться, хотя стоит мне только щелкнуть пальцами — и ты сгоришь заживо. Не страшно?
— Страшно, — честно призналась я, не рискуя после полученного недвусмысленного предупреждения говорить неправду. Глубоко вздохнула, набираясь отваги, и после секундного сомнения — стоит ли дергать дракона за хвост — добавила: — Правда, я не думаю, что ты явился убить меня. Уверена, что иначе я была бы уже мертва. До сего момента ты не создавал впечатления человека, способного увлечься разговором и забыть о своей настоящей цели.
Выпалив это на одном дыхании, я замерла, ошеломленная собственной смелостью. Однако с немым вызовом уставилась в непроницаемые серые глаза Луциуса, который по-прежнему лежал рядом, опершись на локоть.
Повисла тишина. Тягостная, когда каждая секунда молотом бьет по напряженным до предела нервам. И хочется молиться всем богам одновременно, лишь бы это молчание как можно скорее завершилось.
— Рассвет отгорел, — вдруг неожиданно проговорил Луциус, кинув быстрый взгляд в небо. Недовольно цокнул языком: — Пожалуй, больше нам здесь делать нечего. Дневной Хекс — донельзя унылое зрелище.
Это прозвучало столь внезапно, что я растерялась. Нет, пожалуй, Луциус Киас — удивительнейший человек. Вряд ли у меня когда-нибудь получится понять, о чем на самом деле он думает в тот или иной момент. Хотя стоило признать: своя правда в словах Луциуса, несомненно, присутствовала. Буйство нежнейших переливов алого за время нашего разговора сошло на нет. Над нами расстилалась красная простыня обычного хекского неба, в центре которой горел ослепительно яркий шар солнца. Наверное, на улицах Зарга сейчас ни души. Горожане и туристы попрятались под надежную защиту стен и крыш зданий, укрепленных стационарными заклинаниями. Кстати, удивительно, что Луциус так долго и без малейших усилий удерживает щит. Я, как и он, маг высшего уровня подчинения, пусть официально и записана под первым. Но если была бы сейчас на его месте — то наверняка бы уже изнемогала.
«Не льсти себе, — тут же строго одернула я себя. — Запас моих сил закончился бы намного раньше — в момент самоубийственного прыжка с моста. Хотя, пожалуй, на берег бы мне удалось выбраться. Но одной. О спасении другого человека речи бы уже не шло».
— Предлагаю продолжить наш разговор в другом, более подходящем для этого месте, — продолжил между тем Луциус, так и не дождавшись моего ответа на свое, по сути, риторическое замечание.
— А у меня есть выбор? — на всякий случай осведомилась я, не испытывая ни малейшего воодушевления от мысли о том, что мне предстоит идти куда-то в сопровождении жестокого преступника. Тем более Луциус уже не раз доказывал своими поступками, что для него человеческая жизнь — не больше чем разменная монета. Согласитесь, это как-то не настраивает на желание более тесного общения.
— Выбор есть всегда, Доминика. — Луциус улыбнулся, но его серые глаза при этом опасно заледенели. — Ты, без сомнения, можешь отказаться. И тогда я уйду. А ты останешься здесь, на берегу.
«И что?» — едва не брякнула удивленно я, но мудро прикусила язык, ощутив, как в этот момент взвыл мой инстинкт самосохранения. Ох, сдается, ответ на этот вопрос мне не понравится. Да и потом, к чему лезть на рожон? Как я уже говорила, если бы Луциус хотел меня убить, то не стал бы вести столь долгий разговор. Самой интересно, почему я до сих пор жива, раз уж он раскусил мой простенький обман, на который мне пришлось пойти в Озерном Крае.
Луциус уже стоял на ногах и со снисходительной усмешкой смотрел на меня сверху вниз. Его щит опасно потрескивал, показывая, что достиг предела растяжения. Если Луциус хотя бы покачнется назад — то я окажусь вне пределов действия его заклинания.
— Ты умеешь быть убедительным, — недовольно проговорила я.
