было.
– Что с твоим отцом? – спросила я, боясь услышать страшный ответ.
– Он упал и сломал ногу, – печально отозвался Эмиль. – Ему очень плохо, он несколько дней не ел. Он замерз.
– Кошмар. – Я поежилась. – Он выживет?
– Если покушает – да, – отозвался Эмиль.
Он резко остановился, вглядываясь в чащу.
– Вот, это там.
Мальчик поднял руку и указал на что-то темное, видневшееся вдали.
– Что это? – не поняла я.
– Что-то вроде пещеры, – сказал Эмиль. – Папа сказал, там была лежанка медведя.
Ох уж эти охотники! Зря, что ли, каждый год выпускаются брошюры, в которых ясно написано: «На медведей охотиться запрещено!» О чем этот идиот думал? Хотел сына оставить сиротой?
– Дейна, – жалобно позвал Эмиль, – там папа. Идем!
Он взял меня за руку и повел к пещере. Я вздрогнула, когда через карман куртки мне обожгло бедро. Почему- то украдкой я достала чуть дымящуюся записку и развернула. Буквы светились, позволяя читать даже в темноте. Едва до меня дошел смысл слов, я похолодела.
Вляпалась.
А Эмиль тащил меня в пещеру, где, как я уже поняла, ни Кэдерна, ни отца мальчика не было.
Я усмехнулась. Лес – он чем примечателен? Тем, что немноголюден. А значит, принцессу Дейнатару во мне сможет распознать разве что коряга, но секрет хранить будет верно. Можно и пошалить, тем более что родовая магия давно рвалась на волю. Так сказать, магическая разрядка.
– Быстрее, Дейна! – Эмиль то ли притворялся, то ли действительно верил, что в пещере его отец.
Потянуло сыростью и чем-то неприятным. Под ногами хрустели белые ветки, в которых я узнала косточки мелких животных. В углу, вздрогнув, заметила человеческий череп.
Всюду сидели пауки: на стенах, на полу, на каких-то хаотично наваленных ветках, на костях. Их маленькие блестящие глазки, казалось, следили за мной, а Эмиль шагал как ни в чем не бывало. И что-то в его походке давало мне повод думать, что он знает, куда меня ведет.
– Отец, – мальчик вдруг остановился, – я привел девушку.
В темноте пещеры что-то пошевелилось. Меня передернуло, когда на свет луны выполз огромный паук, весь покрытый черной лоснящейся шерстью. Его жвалы мерзко шевелились, а тело мелко подрагивало.
– Ух ты! – обалдело проговорила я. – Какой большой паук!
– Отец, – Эмиль шагнул вперед, – ее зовут Дейна, она молода и здорова.
– Я вижу.
– Ты умеешь говорить? – Я добавила парочку крепких словечек.
Ругаться меня в свое время научила бабушка, и в определенные моменты я могла перещеголять бывалых моряков.
– Молчи, человеческая женщина! – приказал паук.
Голос у него был бархатистый, под стать лапам и телу. Неприятный голос.
– Сам молчи, – обиделась я. – Ты вообще кто? Пауки не разговаривают.
Он возбужденно щелкнул жвалами. Эмиль испуганно попятился.
– А ты – мелкий пакостник, – сообщила я мальчику. – Я тебе помочь хотела, а ты…
– Вы, люди, часто ведетесь на подобные трюки, – произнес паук. – Мне нравятся ваши добрые сердца.
– Это ты сейчас фигурально выразился, я надеюсь?
Паук не ответил. Эмиль ушел в глубь пещеры и забрался в кокон из паутины, сплетенный как раз ему по
