Кир Булычев Голые люди
От составителя
Мне выпала честь описать некоторые невероятные события, имевшие место в государстве Лигон, где я проработал несколько лет на ниве укрепления культурных и дружеских отношений между лигонским и советским народами. Помимо научно-популярных и документальных очерков, моему перу принадлежит документальная повесть «На днях землетрясение в Лигоне», изданная под псевдонимом Кир Булычев, однако почти незамеченная за пределом узкого круга специалистов-сейсмологов, от которых я получил весьма лестные отзывы.
События, имевшие место в Лигоне и описанные в моей документальной повести «На днях землетрясение в Лигоне», произошли в 1974 году, в дни военного переворота во главе с бригадным генералом Шосве, который захватил власть под популистскими лозунгами и ввел жестокое военное правление. Революционный комитет под руководством Шосве, присвоившим себе звание фельдмаршала, так и не выполнил своих громогласных обещаний улучшить жизнь населения, победить коррупцию и провести свободные выборы. Неудивительно, что уже осенью 1975 года этот антинародный режим пал после массовых выступлений студенчества и молодежи. К власти пришло коалиционное временное правительство Джа Восенвока.
Драматические события, связанные с находкой дикого племени, помимо моей воли, втянули меня в свою орбиту. И я вынужден в интересах истины вновь взяться за перо. Но не более чем в качестве составителя нижеследующего сборника. Хотя по мнению ряда объективных свидетелей, моя роль куда значительнее, чем функция историографа.
Ожидая, что ко мне обратятся с просьбой поделиться воспоминаниями о драматических коллизиях, ныне известных всему миру, я решительно отказывался давать интервью представителям прессы до возвращения на родину. В настоящее время опубликованы уже статьи, очерки и книги почти всех моих спутников, в том числе пухлый том, принадлежащий бойкому перу директора Матура. И если в работах Аниты Крашевской, Питера Никольсона и профессора Сери Мангучока встречаются лишь отдельные неточности, вызванные недостаточной осведомленностью, то труд господина Матура в целом оставляет желать лучшего.
Еще находясь в долине Пруи и затем, по возвращении в Лигон, я не только беседовал со всеми пожелавшими общаться со мной свидетелями и участниками событий, но и просил их представить свои воспоминания в письменной форме либо наговорить их на магнитофонную пленку. Некоторые мои скромные достижения в области лингвистики позволили мне добыть информацию, недоступную остальным. Таким образом, по получении внеочередного отпуска и возвращении в Москву мне предстояло лишь систематизировать записи и пленки, снабдить их комментарием и несколькими связующими разделами (моими личными впечатлениями), и настоящий манускрипт, хоть и не обладающий большими литературными достоинствами, зато имеющий преимущество аутентичного документа, был готов к публикации. В таком виде, не меняя стиля отдельных параграфов, я представляю его на суд читателей.
ЭТНОГРАФЫ ЗАСЕДАЮТ
ЛигТА – АПН. 20.4.1976 г. Сегодня в столице Лигона открылась конференция этнографов и антропологов, изучающих обычаи племен Азии, находящихся на ранних стадиях развития. В составе шестидесяти участников и гостей конференции немало специалистов с мировым именем.
«Ученые проверят»
Лигон, 22. (ТАСС). Люди каменного века обитают в отдаленном северном районе этой небольшой страны, расположенной в Юго-Восточной Азии, утверждают лигонские военнослужащие, побывавшие в верховьях реки Пруи. Как сообщает агентство ЛигТА, они рассказали, что неподалеку от Гитанского перевала обнаружена пещера. В ней живут люди, которые не знают, что такое одежда, и не умеют пользоваться огнем. Для проверки достоверности этих сведений и проведения соответствующих исследований в ближайшее время к Гитанскому перевалу отправится научная экспедиция.
Юрий Сидорович Вспольный
Двадцать первого я не видел газет, так как у нас шло пленарное заседание, к тому же приподнятая атмосфера международного форума захватила меня настолько, что подавила обычную мою любознательность, которая вкупе с внутренней дисциплиной всегда заставляет меня знакомиться с местной прессой до начала рабочего дня.
Двадцать второго ко мне подошел Геннадий Фроликов, корреспондент ТАСС в Лигоне, и сказал:
– Юра, я информацию в Москву дал. А что у вас слышно?
Я решил было, что Геннадий имеет в виду нашу конференцию и ответил:
– Сегодня будет доклад профессора Мангучока о кельтах Лигона и Малайи, потом выступит доктор Когановский из Парижа. Он только что вернулся с Минданао.
Геннадий с обычной самоуверенностью журналиста сразу спросил:
– Разве кельты здесь жили?
– Кельты, – ответил я, – разновидность каменных топоров. И вообще не понимаю, почему тебе не взять сегодняшнюю программу. Ты все увидишь.
Не следует думать, что я всегда так некоммуникабелен. Однако мое положение на конференции было несколько необычным, что давало возможность скептикам вроде Геннадия Фроликова ставить под сомнение мою компетентность в вопросах культуры первобытных обществ. Дело в том, что советская делегация в Лигон не прибыла, так как оргкомитет поздно послал приглашение. Узнав о том, что Советский Союз по не зависящим от него причинам не будет представлен на этом важном форуме [1] , я обратился в наше посольство с просьбой разрешить мне участвовать в конференции. Получив разрешение лично от товарища Соломина, я приехал в Лигонский университет к председателю оргкомитета профессору Мангучоку, с которым меня связывает чувство взаимного уважения. Именно он в свое время рекомендовал меня в члены-корреспонденты Лигонского исследовательского общества и содействовал тому, что две мои небольшие статьи лингвистического характера были опубликованы в журнале общества.
Профессор Мангучок выразил искреннее сожаление ввиду того, что советская делегация по вине оргкомитета не сможет принять участие в первой в истории Лигона международной конференции такого типа и тут же, даже без моих просьб, предложил мне участвовать в конференции в качестве ее гостя. Поэтому шутка Александра Громова, второго секретаря нашего посольства, о том, что «наш Пиквик сам себя пригласил на конференцию», не имеет под собой никаких оснований.
– Извини, Юра, – сказал мне Фроликов, – я не о кельтах. Я о голых людях.
– Каких еще голых людях?
– Я же говорю – информацию с утра послал в Москву. А потом думаю: здесь, наверное, сенсация.
– Мы работаем, – ответил я. – Повседневный упорный труд исследователей не терпит дешевых сенсаций.
Геннадий был настолько смущен, что я его пожалел.
– Покажи, – сказал я, – свою информашку.
Геннадий вытащил из папки копию телекса, приведенного мною выше. К нему была приколота заметка на ту же тему из «Лигон таймс» от вчерашнего числа.
– К сожалению, – сказал я, – это очень похоже на утку. Иначе бы мы этот факт отметили.
– Не может быть! – Геннадий испугался. Если он посылает в Москву газетные утки, его по головке не погладят. Видя его расстроенное лицо, я обещал использовать свои связи, чтобы узнать, откуда возникла информация.
– К сожалению, – продолжал я, – ты не знаком с историей и географией Лигона. И, разумеется, не понимаешь, что такое долина Пруи и перевал Гитан. Именно по долине Пруи в древние времена пролегал караванный путь, связывавший южно-китайские государства с Индией, а перевал Гитан упоминается в ряде летописей. В частности, именно через него проник в Лигон на рубеже второго века нашей эры известный буддийский паломник Фу Цзи.
– Значит, там дорога? – спросил Геннадий. Я видел, что он внутренне уже проклинает тот час, когда поверил заметке в «Лигон таймс».
– Дорога была заброшена в начале девятого века, – поправил его я, – ввиду начала миграции тибетских племен и усиления государства Нань Чжао. Об этом написано во всех учебниках истории. Достаточно проявить элементарную любознательность.
Говоря так, я понимал, конечно, что любознательность в таких пределах недоступна рядовому журналисту.
– Черт возьми, ну и прокололся я! – сказал корреспондент. – Спасибо, Пиквик.
Его благодарность была вынужденной. И я его понимал, недаром в прошлом гонцов с плохими вестями казнили.
В этот момент прозвенел звонок к началу утреннего заседания, и делегаты, которые подобно нам с Геннадием прогуливались по прохладному гулкому холлу построенного еще в английские колониальные времена университета, потянулись в актовый зал. Я потерял Геннадия из вида, так как меня окликнула прелестная Анита Крашевская, магистр из Польской Народной Республики, которая, несмотря на молодость и привлекательность, является автором двух монографий, посвященных морским даякам и куру с Калимантана. Для сбора материалов она участвовала в нелегких экспедициях. Я полагаю, что ее расположение ко мне проистекало не только оттого, что я был представителем социалистического лагеря, но и ввиду моего элементарного знания польского языка. Я спросил Аниту, как ей понравился храмовый комплекс Тангунгей, куда делегатов возили вчера после ланча.
– Восхитительно! – ответила Анита, поправляя свои пышные каштановые волосы. – А вы слышали о том, что военные нашли первобытное племя в верховьях реки…
– Пруи? Думаю, что это обычная утка, – ответил я. – Ведь по долине Пруи на рубеже нашей эры проходил караванный путь в Китай. Это обжитые, известные еще в древности места. Именно там проник в Лигон пилигрим Фу Цзи.
– А сейчас? – спросила Анита.
Мы сели рядом. Я поправил на груди зеленый прямоугольный значок гостя конференции. У Аниты значок был голубой – делегата. Впрочем, это не играло
