Но выбора все равно нет.
Я могу сбежать сейчас — и подставить своих родных. Может быть я и останусь жива. Но с моими родными вампиры разберутся из принципа.
Я могу остаться и подставить себя. Но мама и дед останутся живы и здоровы. Во всяком случае у них будет больше шансов.
Делайте свой выбор, леди…
Что ж, я не леди. И выбор тут однозначен. Я обязана сделать все, чтобы мои родные не пострадали из-за моей глупости. Я остаюсь с вампирами. Буду есть с ними, спать с ними… короче, я сделаю все, чтобы остаться в живых. И буду молиться всем богам, чтобы они не догадались о моих причинах. Потому что лучшего повода для шантажа — нету.
— О чем ты думаешь, кудряшка?
Урою! Что себе позволяет этот… этот кровопросец!?
— Если вампира скормить аллигатору — отравится он или нет? — тут же ляпнула я. — Крокодилы ведь любят несвежее мясо…
Мечислав потерял дар речи. Вадим фыркнул.
— Ты вампира путаешь с зомби.
— Вовсе нет. Вы хоть и не тухлятина, но все-таки семьсот лет — хороший срок выдержки, — нашлась я.
— Приехали, — очнулся от стопора Мечислав. — Вылезайте. И еще, кудряшка, изволь при посторонних вести себя прилично.
— Будешь называть меня кудряшкой — дождешься и чего похуже, — вызверилась я. — Ясно, Клыкозавр Бронтозаврович?
— Даниэль, помоги даме, — распорядился вампир. И вылетел (в буквальном смысле слова, через окно, левитируя) из автобуса.
Кажется, он просто не знал, как обращаться с женщиной, которой не нравится.
Даниэль молча подхватил меня на руки и тоже (дурной пример заразителен) выпрыгнул из автобуса. Прямо через разбитое ветровое стекло.
— Чокнутый! — рявкнула я. — На тебя твой приятель плохо влияет! Ой, мамочки!
— Что случилось? — забеспокоился вампир. — Как ты себя чувствуешь!?
— Все в порядке, — отмахнулась я. — Умственно и физически я в полном здравии. Это так, нервное…
Другой вопрос, что мне был знаком этот дом. То есть загородный дворец. Его воздвиг дальний приятель моего деда — Алексей Иванович Снегирев. Дальний приятель — это тоже дедово выражение для тех, кто вроде как и ближе, чем знакомый, но и в друзья таких людей не запишешь.
Дедушка занимался перевозками, а Снегирев торговал животными. У него было четыре зоомагазина, две ветлечебницы и несколько ветеринарных аптек. И мне там очень нравилось. У меня домашних животных не было, но я привела туда подругу, у которой болела кошка — и была поражена чистотой и сервисом. Нас просто облизали со всех сторон, предложили чай или кофе, дали кучу журналов, чтобы мы не скучали, а кошка вообще выздоровела в рекордно короткие сроки. Хотя и содрали потом с подруги три шкуры… в финансовом смысле слова.
А с моим дедом Снегирев познакомился, когда ему надо было перевезти в наш город трехметрового крокодила. Заказал один урод. Что ж, клиент всегда прав, даже когда он — дурак. Крокодила перевезли, а Алексей Иванович стал одним из наших знакомых, а потом и дальних друзей семьи. Мне он не слишком нравился, но ко мне он относился всегда хорошо. Дарил компьютерные диски и симпатичные сережки. Я и не возражала. Если уж на то пошло — я очень спокойный человек. Есть двое людей, ради которых я готова пройти босиком по огню и выпить литр ртути. Это моя мама и мой дедушка. Все остальные мне более или менее безразличны. Говоря прямо — гори они огнем — руки не протяну, если для этого понадобится встать с дивана. Маму это слегка тревожит, а дедушка говорит, что ничего другого от меня и не ожидал. И советует не волноваться по этому поводу, приговаривая, что вулканы, скрытые под ледяной шапкой, взрываются особенно сильно. Я только посмеиваюсь. Родные у меня вообще высший класс!
Но я отвлеклась. Итак, Снегирев. Довольно симпатичный, с фигурой отожравшегося на покое боксера-любителя и перебитым носом. Волосы у него темные и острижены ежиком, глаза небольшие, светло-карие, утонувшие в складках кожи. С лица он больше всего похож на собаку породы шарпей. Если бы она очеловечилась, то была бы один в один — Снегирев.
