посплетничать. — Вы его не знаете. Он художник. Настоящий гений!
— Этот, гардинист? — не поняла тетя Таня.
— Да нет, что вы! Никакой он не авангардист! Я вам сейчас покажу, какой он меня нарисовал!
Я подскочила — и запрыгала на второй этаж за сумкой. Мне очень хотелось показать кому-нибудь свой портрет. А заодно и каша доварится.
Портрет тете Тане понравился. Она внимательно осмотрела его — и кивнула.
— Юлька, надо брать! Он явно тебя понимает.
И почему-то я была с ней полностью согласна. Почему? Ну, нравился мне Даниэль, нравился! Проблема только в одном! Нравлюсь ли я ему? И если нравлюсь — что будет дальше!? Мне просто совесть не позволит лезть к нему с предложениями руки, сердца и остальных килограммов живого веса. А ему? Если я ему не нравлюсь? Портрет еще ни о чем не говорит! И эти пять рисунков — тоже. Меня терзали сомнения. Он ведь художник, он может так всех женщин в радиусе километра нарисовать! И что теперь? С каждой спать? Умрешь от истощения!
Так я и не решила — как Даниэль ко мне относится? Лучше всего было бы спросить напрямик, но я ужасно стеснялась. Почему? Не знаю. Знаю только, что козлить в лицо Дюшке было гораздо легче.
Примерно через час я опять уселась в гостиной напротив Снегирева. Я была уже накормлена и одета в простые голубые джинсы и белую футболку. Мы сидели в креслах друг напротив друга и внимательно изучали противника. И я поймала себя на мысли, что впервые пытаюсь понять — что думает Снегирев? Чего он хочет? И что он может от меня услышать так, чтобы это было полезно для нас всех? И как лучше мне рассказать о том, что было? Я начала игру первой.
— Вы хотели со мной поговорить, Алексей Иванович?
Мне не было нужды мериться взглядами или силами, как Дюшка и Мечислав вчера ночью. Я знала, что останусь в выигрыше, если буду казаться более слабой и глупой, чем на самом деле, а значит, мне можно и заговорить первой. Для того, чтобы подавлять людей своим авторитетом существует Мечислав. А мне это и на фиг не сдалось. Мое дело — быть белой и пушистой. Так и спокойнее и безопаснее.
— Да, — согласился Снегирев. — Юля, я очень давно тебя знаю, но я никогда не думал, что ты связана с вампирами.
— А я даже не думала, что они существуют, — вернула я ему комплимент.
— И все же ты пришла вместе с ними? Или это случайность?
— А Мечислав не рассказал вам?
Вопрос был задан только для проформы. Насколько я успела узнать Мечислава, этот не рассказал бы ничего даже под пыткой. Высокомерие у него в кожу вросло. А откровенничать со слугами — чести много. Снегирев же, как ни крути, не был своим для вампиров. Он был просто человеком, который служит за деньги. И доверяли ему только в этих рамках.
— Нет.
Злость, на миг пробежавшая в глазах шарпея, сказала мне многое. Скорее всего, он даже не осмелился спросить. А я вовсе не собиралась сообщать ему всю правду. К чему? Если уж ему дед не доверяет, вампиры не доверяют, я и тем более не стану.
— У меня все получилось чисто случайно. Одному из вампиров, который Даниэль, очень сильно досталось. Я подобрала его, почти умершего. И не смогла бросить просто так. Пришлось поделиться с ним кровью. Вампиром я не стала и не стану, но Даниэль и Мечислав — друзья. Мечислав был мне благодарен за спасение приятеля. Поэтому я чувствую себя вполне свободно в их компании. А то, что я до сих пор с ними — это тоже просто. Я — ценный свидетель для вампиров, я могу поделиться при необходимости кровью, и потом, мне просто благодарны и не хотят моей смерти.
— Так просто?
Я засмеялась.
— Ну, на практике все было гораздо сложнее. А сейчас рассказываю — и все, правда, раз плюнуть! А как вы связались с Мечиславом? Дедушка об этом знал?
— Что ты! У меня все было по-другому! И началось очень давно. Еще лет двадцать назад. Я тогда поехал в командировку. Дело молодое, то се, пятое, десятое — там я с Мечиславом и встретился. Он мне сперва давал мелкие поручения, а когда начался бордель с перестройкой — он мне рассказал все как есть, типа что он вампир — и предложил
